Мост не представлял из себя ничего выдающегося с инженерной точки зрения. Он не связывал между собой две скалы, не парил в воздухе над безумной глубины обрывом. Его конструкции тянулись над одним заболоченным берегом Чикахомини, незаметно пересекали саму речушку и вновь тянулись метров четыреста над другим подтопленным бережком, пока не упирались в твёрдый грунт. Именно на этом самом твёрдом грунте янки поставили два полевых орудия и вели огонь поверх окошек воды, блестящих среди кочек, низких кустиков и буйных зарослей тростника. С того самого твёрдого грунта спешившиеся кавалеристы-северяне постреливали из карабинов или потихоньку подбирались по конструкциям моста ближе в надежде спугнуть сапёров-конфедератов.

— Сержант Хаттон! — позвал Труслоу, — Взвод ко мне! Живо!

Картер Хаттон крикнул своим бойцам подтянуться к насыпи, где Труслоу построил их в два ряда. Несколько секунд они представляли собой лакомую цель, но Труслоу знал, что пушкарям врага требуется полминуты на перезарядку и не беспокоился:

— Прицел на триста метров! Жахнем по ублюдкам, и тотчас с рельсов долой по обе стороны насыпи! — он зыркнул на северян, крадущихся по рельсам вместо того, чтобы двигаться по топкой почве ниже моста, — Пли! И вон с рельсов, бегом!

Спустя пять секунд после залпа над тем местом, где строил сержант бойцов, чиркнул снаряд, рванув где-то в деревьях за позициями Легиона. Дым от винтовочного залпа рассеялся. Янки ссыпались с рельсов вниз.

— Не давайте им высунуться! — скомандовал Труслоу и повернулся к Эндрю Бейли, тащащему выкопанный десятифунтовый снаряд сантиметров восьми в поперечнике, увенчанный цинковым колпачком. Двое солдат опасливо шарахнулись от капрала, заслужив презрительный взгляд Труслоу.

Цинковый наконечник закрывал запальную трубку, на дне которой находился подвижный поршень с капсюлем на крышке. При выстреле поршень скользил по трубке и вбивал ударный капсюль во внутреннюю поверхность цинкового колпачка. В нижнем положении поршень для безопасности транспортировки и переноски снаряда удерживали два металлических предохранителя. Они были изготовлены из хрупкого материала и при ударе снаряда о землю легко ломались, высвобождая поршень, но этот снаряд попал в рыхлый грунт насыпи, и предохранители остались целы. Труслоу выковырял их охотничьим ножом, осторожно вытряхнул поршень. В корпусе поршня под капсюлем находилась порция пороха, после воспламенения запала поджигавшая основной заряд, защищённый от сырости бумажной мембраной. Бумагу Труслоу проткнул палкой и насыпал трубку до половины порохом из винтовочных патронов. Сверху вставил поршень, теперь выступавший над носиком снаряда сантиметра на три. Удар по капсюлю сейчас воспламенил бы порох в поршне, оттуда огонь передался бы винтовочному, подсыпанному Труслоу, и далее — основному заряду.

«Наземная торпеда» была готова к установке. Над вопросом «куда?» Труслоу голову не ломал. Когда шёл последний поезд, сапёры демонтировали за ним рельсы и грузили их на его же платформы, но шпалы не трогали. Труслоу приказал паре солдат подкопать облюбованную им шпалу, выдрать одним концом из земли и держать, а сам вырыл у края образовавшейся ямы нору, поставил туда снаряд и накрыл плоским камнем капсюль. Затем приказал бойцам максимально бережно опустить деревянный брус на место, присыпал, где надо, грунта, осмотрел и остался доволен. Маскировавшаяся ловушку шпала поднималась над прочими всего на несколько сантиметров, и при известной удаче ротозеи-янки ничего не заподозрят, кто-то наступит на шпалу, и — бах!

— Развлекаетесь, сержант?

От опушки леса, в котором засели остальные роты Легиона, подошёл майор Бёрд.

— Снарядов, жаль, маловато. — вздохнул Труслоу, уловив нотки неодобрения в голосе командира.

Бёрд не был уверен в том, что «наземные торпеды» — цивилизованный способ вести войну.