|
Женщина выполняла свои обязанности хорошо, и ему почти не приходилось упрекать или кричать на неё. Она пользовалась уважением среди других работниц, и больше ничего не интересовало начальника, да он и не считал, что ему нужно знать о ней что‑то ещё. У лежащей женщины не было заметно крови, значит, она упала не в результате несчастного случая. Он стоял, глядя на неё, в течение нескольких секунд, видя, что она корчится от приступов боли, не понимая, в чём, собственно, дело. Он не был врачом или медиком и не хотел вмешиваться. Если бы он заметил кровотечение, то наложил бы повязку на рану, но ничего такого здесь не произошло, так что он просто стоял рядом, демонстрируя, как и полагается менеджеру, что готов принять меры, но не вмешиваясь.
В двухстах метрах находился пункт первой помощи с дежурным санитаром. Бегущая женщина, которую он заметил первой, отправилась, наверно, за ним, решил менеджер. Лицо Лиен Хуа снова исказилось после нескольких минут относительного спокойствия, когда возобновились схватки. Он увидел, как закрылись её глаза, побледнело лицо и резко участилось дыхание. А, – понял он, – вот в чём дело. Как странно. Его должны предупреждать о таких вещах, для того чтобы он имел наготове сменщицу. Затем его осенило. Это не была разрешённая беременность. Лиен Хуа нарушила правила, и это не должно было случиться. Происшествие плохо отразится на его департаменте и на нём как на менеджере… а он думал о том, что когда‑нибудь приобретёт автомобиль. – Что здесь происходит? – спросил он, наклонившись к женщине. Но Янг Лиен Хуа была в таком состоянии, что не смогла ответить на вопрос. Схватки происходили гораздо быстрее, чем при родах Ю Лонга. Почему это не могло подождать до воскресенья? – потребовала она ответа у Судьбы. – Почему бог хочет, чтобы мой ребёнок умер? Она старалась молиться, невзирая на боль, изо всех сил пыталась сконцентрироваться, взмолиться богу, попросить у него милосердия в это время боли, испытания и страха, но всё, что она видела вокруг, только усиливало её страх. На лице стоящего рядом не было сочувствия. Тут она услышала звуки шагов бегущего человека и увидела Куона. Но перед тем, как он подбежал к ней, его перехватил менеджер. – Что здесь происходит? – потребовал он с грубостью мелкого начальника. – Твоя женщина рожает младенца? Неразрешённого младенца? – спросил голосом обвинителя самый мелкий из чиновников. – Ю хай, – добавил он. – Сука! Куон хотел этого ребёнка не меньше жены. Он не говорил жене о своих опасениях, потому что считал это недостойным мужчины, но оскорбление, нанесённое его жене супервайзером, переполнило чашу терпения человека, страдающего от двух видов стресса одновременно. Вспомнив свою армейскую подготовку, Куон ударил чиновника кулаком, сопроводив его оскорбление собственным. – Пок гай, – в буквальном переводе «Упади на улице», но в данном контексте это означало: «Прочь с дороги. 6…й ублюдок!» Куон с удовлетворением увидел, что начальник упал, ударившись головой. Куон почувствовал, что отомстил на оскорбление, нанесённое жене. Но сейчас ему предстояло заниматься другим. Он поднял Лиен Хуа на ноги и повёл, поддерживая, насколько мог, к тому месту, где стояли их велосипеды. Но как поступить дальше? Как и жена, Куон хотел, чтобы роды прошли дома, в худшем случае, если дело затянулось бы, она могла бы сообщить на работу, что заболела. Но сейчас он не мог уже ничего изменить. У него не было ни времени, ни сил, чтобы проклинать судьбу. Ему приходилось иметь дело с реальностью и помочь любимой жене, насколько это было в его силах.
* * *
– Вы получили образование в Америке? – спросил Вайс, стоя перед работающей камерой. – Да, – ответил Ю из‑за чашки чая. |
