Посол посмотрел на часы. В Вашингтоне ещё не наступил рассвет, и когда люди проснутся, они увидят перед собой бушующий огненный шторм. Надо все проверить, чтобы в распоряжении Вашингтона была надёжная информация. Но как это сделать, черт побери? Его лучшим потенциальным источником информации был этот монсеньор Шепке, но единственный способ найти монсеньора – это выставить людей у миссии Ватикана и ждать его возвращения. Гм, а не может случиться так, что китайцы задержат его? Нет, маловероятно.

Как только их министр иностранных дел узнает о происшествии, они побегут извиняться, спотыкаясь друг о друга. Таким образом, они выставят дополнительные посты охраны у миссии нунция и не будут пускать туда репортёров. Но ведь они не захотят связываться с аккредитованными дипломатами, особенно после того, как сами убили одного из них.

Это слишком невероятно. Карл Хитч служил в иностранной дипломатической службе с тех пор, когда ему едва перевалило за двадцать. Ещё ни разу он не был свидетелем ничего подобного, по крайней мере, после того, как в Афганистане партизаны захватили Спайка Доббса в качестве заложника. Тогда русские не сумели провести операцию должным образом, и заложника убили. Кое‑кто говорил, что это было сделано намеренно, но даже русские не могут быть такими глупыми, подумал Хитч. И в данном случае это не было заранее обдуманным убийством. Китайцы являются коммунистами, а коммунисты не пойдут на такой риск. Это просто не является частью их характера.

Итак, как это случилось? И что, конкретно, произошло?

И когда рассказать об этом Клиффу Ратледжу? Какое воздействие может оказать это происшествие на торговые переговоры? Карл Хитч пришёл к выводу, что у него будет непростой вечер.

* * *

– Китайская Народная Республика не согласится с подобным диктатом, – закончил своё выступление министр иностранных дел Шен Танг.

– Господин министр, – ответил Ратледж, – в намерения Соединённых Штатов не входит желание диктовать кому‑то. Вы формируете свою национальную политику таким образом, чтобы она отвечала интересам вашей нации. Мы понимаем и уважаем это. С другой стороны, мы требуем, чтобы вы понимали и уважали наше право формировать национальную политику Соединённых Штатов Америки таким образом, чтобы она отвечала интересам американской нации. В данном случае это означает, что нам придётся прибегнуть к положениям Акта о реформе торговли. – «Заявление Ратледжа означало, что американский представитель поднял над головами китайцев огромный острый меч, и все присутствующие в зале знают это», – подумал Марк Гант. Акт о реформе торговли позволял президенту Соединённых Штатов Америки ввести в действие правило, с зеркальной точностью применяемое против торговых законов какой‑либо страны. Это было международным доказательством поговорки о том, что правый ботинок будет обязательно жать, если его надеть на левую ногу. В данном случае всё, что делал Китай, чтобы не допустить американские товары на китайский рынок, будет просто применяться для того, чтобы сделать то же самое с китайскими товарами. Таким образом, торговый дефицит Америки, выражаемый в сумме семидесяти миллиардов долларов в год, станет аналогичным торговым дефицитом Китая в той же сумме, причём в конвертируемой валюте. Деньги, которые рассчитывала получить КНР от продажи своих товаров на американском рынке, для того чтобы использовать их для закупки товаров где‑то ещё, перестанут поступать в китайскую казну. Торговля превратится в обмен – один мой товар в обмен на один твой. Такой была теория, которая, каким‑то образом, никогда не превращалась в реальность.

– Если Америка введёт эмбарго на китайские товары, Китай сделает то же самое по отношению к Америке, – резко ответил министр иностранных дел Китая.