Ответ был таким же глупым, как и вопрос.

– Вы знаете об этом столько же, сколько знаю я, – ответил Хитч.

– Значит, это может оказаться как небольшой неприятностью, так и крупным скандалом, – заметил Ратледж.

– Я склонен думать о втором варианте, – сказал посол Хитч. Он никак не мог прийти к разумному объяснению, почему все это произошло, но его дипломатический инстинкт вспыхнул красным тревожным светом, а Карл Хитч был человеком, который доверял своему инстинкту.

– Есть указания из Вашингтона? – спросил Клифф.

– Они ещё не проснулись? – Как один, все члены делегации посмотрели на часы. Сотрудники посольства уже знали, сколько сейчас времени в Вашингтоне. Солнце ещё не встало над столицей. До принятия решений осталось ещё четыре часа. Никто в посольстве не будет спать в течение некоторого времени, потому что после принятия решений в Вашингтоне им придётся подумать о том, как осуществить их, как представить позицию их страны Китайской Народной Республике.

– Есть идеи? – спросил Ратледж.

– Президент не будет в восторге от случившегося, – заметил Гант, придя к выводу, что знает столько же, как и все присутствующие в конференц‑зале. – Его первая реакция выразится в негодовании. Вопрос заключается в следующем: затронет ли это тему, ради которой мы находимся здесь? Мне кажется это вполне возможным, в зависимости от реакции наших китайских друзей на эту новость.

– Какой будет реакция китайцев? – спросил Ратледж у Хитча.

– Я не уверен, Клифф, но сомневаюсь, чтобы она нам понравилась. Они будут рассматривать весь инцидент как вмешательство в их внутренние дела. Поэтому, как мне кажется, их реакция будет грубой. По существу, они захотят сказать: «Очень жаль». Если ответ будет именно таким, последует жёсткая реакция из Америки и из Вашингтона. Китайцы не понимают нас, как им хотелось бы думать. Каждый раз они неправильно истолковывают наше общественное мнение, и я не заметил, чтобы они чему‑нибудь научились. Я очень обеспокоен, – заключил Хитч.

– Ну что ж, тогда наша задача заключается в том, чтобы помочь им с решением этого вопроса, – заметил Ратледж. – Знаешь, это может даже помочь решению в нашу пользу той проблемы, ради которой мы приехали.

Хитч сердито посмотрел на него.

– Клифф, будет серьёзной ошибкой, если ты попытаешься использовать случившееся несчастье для своих целей. Пусть уж они сами думают, как выпутаться из этого. Убийство посла – очень серьёзное событие, – сказал американский посол собравшимся в зале, на случай, если им это неизвестно. – Тем более что он убит государственным служащим. Но, Клифф, если ты попробуешь сунуть им это в горло, они задохнутся, и я не думаю, что это нам нужно. Мне кажется, что лучше всего предложить сделать перерыв в переговорах на один или два дня, чтобы дать им возможность разобраться самим.

– Это продемонстрирует нашу слабость, Карл, – покачал головой Ратледж. – Я считаю, что ты ошибаешься. Моё мнение следующее: мы нажимаем на них и даём понять, что у цивилизованного мира есть правила и мы ожидаем, что они будут соблюдать их.

* * *

– Что это за безумие? – спросил Фанг Ган, глядя в потолок.

– Мы не знаем точно, – ответил Чанг Хан Сан. – Похоже, что причиной всего является какой‑то назойливый священник.

– И глупый полицейский, у которого пистолет вместо мозгов. Его накажут, разумеется, – высказал предположение Фанг.

– Наказывать полицейского? За что? За то, что он обеспечивал исполнение наших законов о контроле над рождаемостью, за то, что он защищал врача от нападения какого‑то гвая? – Чанг покачал головой.