Наступило время кончать с ними.

– Значит, Суворов говорил о заказном убийстве?

– Да, говорил.

– Хорошо. Мы запишем ваши показания. Вы поступили умно, Игорь Ильич, согласившись сотрудничать с нами. – Ефремов подозвал младшего офицера, и Максимова увели. Затем он поднял телефонную трубку. – Арестуйте всех, – приказал он командиру группы слежения.

– Их встреча закончилась, и они разошлись. Все находятся под наблюдением. Суворов едет к себе в квартиру с одним из троих.

– Тогда соберите группу офицеров и арестуйте обоих.

* * *

– Вы чувствуете себя лучше? – спросил полковник Алиев.

– Сколько сейчас времени?

– Пятнадцать сорок, товарищ генерал, – ответил полковник. – Вы спали тринадцать часов. Из Москвы прибыло несколько депеш.

– Вы позволили мне спать так долго? – возмутился генерал, не скрывая гнева.

– Война ещё не началась. Подготовка наших войск продолжается. Будить вас не было смысла. Кроме того, нам доставили первый набор разведывательных фотографий.

Они лишь немного резче, чем те, которые мы получили от американцев по факсу. Разведка подтвердила их оценку. Ситуация не стала лучше. Теперь нас поддерживает американский самолёт электронной разведки, но они сообщили нам, что китайцы не пользуются радио и хранят молчание в эфире. В этом нет ничего удивительного.

– Черт бы тебя побрал, Андрей! – ответил генерал, потирая своё небритое лицо обеими руками.

– Тогда отдайте меня под трибунал после того, как выпьете кофе. Я тоже немного поспал. У вас есть подчинённые. У меня тоже есть подчинённые, и я решил дать им возможность заниматься работой, пока мы спали, – ответил начальник оперативного отдела.

– Как дела со складом Невер?

– У нас сто восемьдесят танков с экипажами в полной боевой готовности. Хуже обстоят дела с пехотой и артиллерией, но резервисты, судя по всему, работают с энтузиазмом. 265‑я мотострелковая дивизия впервые начинает функционировать как настоящая дивизия. – Алиев принёс генералу кружку кофе с молоком и сахаром, как любил Бондаренко. – Выпейте, Геннадий Иосифович. – Затем он показал на стол, где лежал нарезанный хлеб с беконом.

– Если мы переживём войну, я позабочусь о том, чтобы вас произвели в следующее воинское звание, полковник.

– Мне всегда хотелось стать генералом. Но я также хочу видеть, как мои дети поступят в университет. Так что давайте попытаемся остаться в живых.

– Как обстоят дела с пограничными войсками?

– Я выделил транспорт для каждой заставы – где была возможность, несколько машин. Я послал резервистов на БТРах, чтобы пограничники имели какую‑то защиту от артиллерийского огня, когда им придётся отступать. Судя по фотографиям, у китайцев масса артиллерийских орудий и гребаные горы снарядов. Но пограничные войска хорошо защищены, и приказы им посланы, так что ребятам не придётся спрашивать разрешения оставить свои посты, когда ситуация станет невыносимой, – приказы отданы на уровне командиров рот, товарищ генерал, – добавил Алиев. Офицеры не проявят такого энтузиазма к отступлению, как рядовые и сержанты.

– Неизвестно, когда начнётся наступление?

Начальник оперативного отдела покачал головой:

– От разведки не поступило ничего определённого. Китайцы все ещё гоняют свои грузовики и другие машины, насколько нам известно. Думаю, ещё один день, может быть даже три.

* * *

– Какие новости? – спросил Райан.

– Спутниковая фотосъёмка показывает, что они продолжают передвигать фигуры по шахматной доске, – ответил Фоули.