|
На этих двух авиабазах прибывшие американцы встретились с русскими коллегами, и различные группы сразу же начали работать вместе. Американские самолёты‑заправщики не могли заправлять русские самолёты, но, к всеобщему облегчению, насадки шлангов для заправки на земле оказались одинаковыми. Теперь американские самолёты могли пользоваться горючим, предназначенным для реактивных самолётов, из русских топливохранилищ, которые, как выяснили американцы, были огромными и почти полностью скрытыми под землёй для защиты от воздушного взрыва ядерных бомб. Но самым важным элементом сотрудничества оказалось то, что русских диспетчеров приписали к американским АВАКСам, так что русские самолёты можно было контролировать с американских комплексов ДРЛО. Почти сразу несколько Е‑3 взлетели для того, чтобы на практике испробовать такую возможность, пользуясь прибывающими американскими истребителями как учебными целями для контроля за перехватом. Они тут же обнаружили, что русские пилоты на своих истребителях отлично реагировали на указания с АВАКСов, к радостному изумлению американских контролёров.
Они почти сразу поняли, что американские штурмовики и бомбардировщики не могут пользоваться русскими бомбами и другим боезапасом. Даже если бы точки подвески были одинаковыми (а они не были), русские бомбы имеют иную аэродинамику по сравнению с американскими. Таким образом, компьютерное программное обеспечение на американских самолётах не могло направить русские бомбы в цель. Это походило на попытку загнать чужой патрон в винтовку: даже если бы вы могли выстрелить из винтовки, прицел пошлёт пулю в другую точку. Поэтому американцам придётся летать за бомбами, предназначенными для сбрасывания. Но доставка бомб по воздуху будет так же эффективна, как доставка по воздуху гравия при строительстве дорог. Бомбы доставляют на авиабазы на кораблях, поездах или грузовиках, но не по воздуху. По этой причине бомбардировщики В‑1 и другие тяжёлые самолёты были посланы на авиабазу Андерсен на Гуаме, где были запасы бомб, хотя они находились далеко от предполагаемых целей. Военно‑воздушные силы обеих стран сразу установили дружеские отношения, и уже через несколько часов – после того как американские пилоты отдохнули, как это предписано уставом, – они начали планировать миссии и летать с относительной лёгкостью.
* * *
Бронетехника «Квортерной лошади» грузилась первой. Под внимательным взглядом полковника Анжело Гиусти тяжёлые танки М1А2 и бронетранспортёры МЗ «Брэдли» въезжали на платформы «Дойче Рейл». За ними последовали автоцистерны и другие машины поддержки. Персонал размещали в вагонах в передней части составов. Скоро поезд отправился на восток в Берлин, где они перейдут в вагоны с принятой в России шириной колеи для продолжения путешествия на восток. «Странно, что при отправке поездов не было репортёров с телевизионными камерами», – подумал Гиусти. Это не может продолжаться долго, но пока было одной неприятностью меньше для батальона, который считался глазами Первой бронетанковой. Вертолётная бригада дивизии находилась на собственной базе, ожидая прибытия транспортных самолётов, которые перебросят их на восток. Какой‑то гений возразил против того, чтобы вертолёты летели сами. Они, по мнению Гиусти, вполне могли сделать это без посторонней помощи, но генерал Диггз сказал ему, чтобы Гиусти не беспокоился об этом. Гиусти будет беспокоиться об этом, но не вслух. Он разместился в удобном купе в переднем пассажирском вагоне, вместе со своим штабом, и принялся просматривать карты, только что отпечатанные картографическим подразделением дивизии, входящим в состав разведывательного управления. На картах была местность, за которую они будут сражаться. Они предсказывали главным образом, куда направятся китайцы, и это было не слишком трудно.
* * *
– Итак, что мы собираемся предпринять? – спросил Боб Хольцман. |
