|
Команов дал возможность своему наводчику посмотреть на ущерб, нанесённый его башне, пока сам смотрел на то, как китайцы атакуют бункер Иванова. Их пехота двигалась вперёд достаточно умело, используя местность, насколько это возможно, обстреливая танковую башню. Вблизи бункера упало достаточно артиллерийских снарядов, чтобы срезать прикрывавшие его кусты. Даже если пули отскакивали от брони башни, всё‑таки это отвлекало внимание солдат, находящихся внутри. Лейтенанта беспокоили попадания крупнокалиберных снарядов. Прямое попадание могло пробить более тонкую броню на вершине башни, не правда ли? Час тому назад он сказал бы, что не сможет, но теперь он видел, как снаряды взрывают землю вокруг бункера, и его уверенность быстро таяла.
– Товарищ лейтенант, – заметил его наводчик. – Солдаты, которые раньше направлялись к нам, повернули теперь и атакуют бункер Иванова. Посмотрите. Команов повернулся. Сейчас ему не требовался бинокль. Небо быстро светлело, и теперь он мог видеть не только тени. Человеческие фигуры держали в руках оружие. Одна группа солдат бежала слева от него, трое несли что‑то тяжёлое. Поднявшись на невысокий хребет, они остановились и начали устанавливать какую‑то трубу… Это противотанковая ракета HJ‑8, подсказал ему опыт, выловив информацию из месяцев разведывательной подготовки. Они находились в тысяче метров слева от него, в пределах досягаемости Иванова… …но также в пределах досягаемости его тяжёлого пулемёта ДШК. Команов встал на опору, с силой потянул за ручку, заряжающую пулемёт, и направил его на солдат, тщательно прицелившись. Можно было выстрелить из большого танкового орудия, но и пулемёт справится с этой задачей… Значит, вы хотите убить сержанта Иванова? – подумал он. Затем нажал на спусковой крючок, и большой пулемёт затрясся в его руках. Первая очередь прочертила фонтанчики в траве в тридцати метрах от солдат, но вторая попала точно в цель, и все трое рухнули, как подкошенные. Он продолжал стрелять, чтобы убедиться, что повредил ракетную установку. Через мгновение он понял, что ярко‑зелёные трассирующие пули выдали его положение всем, кто смотрел в его сторону, – трассирующие пули действуют как палка о двух концах. Это стало ясно через минуту, когда первые артиллерийские снаряды начали разрываться вокруг бункера Пять Шесть Альфа. Понадобился только один близкий разрыв артиллерийского снаряда, чтобы лейтенант закрыл люк и спустился вниз. Люк является самым слабым местом башни. Толщина брони на нём составляет всего одну пятую защитной брони башни – в противном случае он не смог бы открыть его, – и если снаряд попадёт прямо в люк, он и весь экипаж неминуемо погибнут. Теперь враг знал, где находится их бункер, и скрываться дальше не имело смысла. – Сержант, – сказал он своему наводчику, – открывайте огонь. – Слушаюсь, товарищ лейтенант! – С этими словами он выпустил первый фугасный снаряд в пулемёт, находящийся в восьмистах метрах. Пулемёт и обслуживающий его расчёт исчезли в разрыве. – Вот это хорошие китаезы! – с ликованием воскликнул наводчик. – Давай следующий! – скомандовал он заряжающему. Башня начала поворачиваться, и наводчик принялся за охоту.
* * *
– Мы натолкнулись на некоторое сопротивление, – сказал полковник Ва генералу. – На южном склоне второго хребта находятся русские позиции. Мы обстреливаем их артиллерией. – Потери? – Небольшие, – ответил полковник, слушая доклады по своему тактическому радио. – Хорошо, – ответил генерал Пенг. Все его внимание было сосредоточено на реке. Первый мост вытянулся уже на одну треть.
* * *
– У них отличные мостостроители, – сказал генерал Уоллас, наблюдая за изображениями, поступающими с «Мэрилин Монро». |
