Я замер. Кружка потеплела в ладонях, как будто напоминая: вот она, твоя правда, в самом напитке. Я уставился на тёмную жидкость, пытаясь угадать, сколько в ней трав, сколько заклятий. И понял, что она не шутит.

— Но ты ведь пришел сюда не для того, чтобы попробовать сбор?

— Не для того — согласился я и вынул документы из рюкзака. — Я хотел спросить… можно ли как-то договориться. С нечистью и промышленниками. Найти компромисс между лесом и фабриками. Чтобы никто не страдал.

Я протянул бумаги в ее сторону, но Ягиня только неглубоко вздохнула и покачала головой:

— Не будет такого, князь. Не в этих землях.

Я обреченно кивнул:

— Но если не я подпишу, это сделает Совет. Или Империя. Деньги решают многое. И даже люди будут «за».

— Люди всегда будут за то, что обещает лёгкую жизнь, — спокойно сказала она. — Но лёгкая жизнь не значит долгая. Совет хочет выгоды для себя. Остальное их мало волнует.

— Когда придут мануфактурщики, начнется война. И…

Я едва не сказал слово «нечисть», но Ягиня мягко предложила другое словосочетание:

— Старший народ.

— Старший… народ уничтожат. Всех, особо не разбираясь, кто «за», а кто против «людей». Убьют Иволгина, Митрича, вырежут их кланы…

Ягиня покачала головой:

— Старший народ на то и старший, князь, что умеет он куда больше, чем люди. Даже те, кто владеет силой. Они живут в мире с людьми. До поры. Но если вы нарушите условия, они ответят.

— Людей много, — возразил я. — Мы владеем силой куда мощнее, чем заклятья. А еще они могут сжечь здесь все. Осушить болота. Отравить землю. Уничтожить все, что дает силу старшему народу. Осквернить все, что ему дорого, чтобы выжить тех, кого не смогут убить.

Ягиня на секунду задумалась. Затем нехотя кивнула:

— Люди могут. Но от этого станет только хуже, мастер Медведев. Это не совсем обычный лес. Это место, где тысячелетиями жило то, о чем люди знают из сказок и легенд. Этот лес живет по своим правилам, и люди ему не указ.

— Но…

— Этот лес не угроза людям, князь, — мягко перебила меня Ягиня. — Он защищает людей от того, что скрывается в самом его сердце.

Она провела рукой над яблоком. И оно будто ожило, покатилось по кромке блюдца, и на гладкой поверхности появилась дымка, в которой проступили образы.

Я увидел огромный дуб, ствол которого был толщиной в избу. КС черной, изломанной, как высохшее русло реки корой. Ветви уходили вверх и в стороны, теряясь в тумане, будто поддерживали небо. Корни вылезали из земли, как тела старых змей, оплетали себя и возвращались вглубь, будто держали не только лес, но и весь мир.

— Это то, что в легендах называют мировым древом, — произнесла Ягиня. — Оно обьединяет Явь и Навь. Наш мир и мир подземный. Когда здесь появился… старший народ, на этой земле уже существовала жизнь. Которая была куда страшнее, чем лешие и домовые. Старший народ долго воевал с ними. Но даже мои предки не смогли их убить. Только усыпить и заточить в темницы, в этом лесу. И если Лукоморье падет, а старший народ погибнет…

Картинка на блюдце сменилась, словно кадр в телевизоре. И я увидел искривлённую тень, спящую под полом деревянной избы. Как будто кольцо черного дыма, свернувшееся в темноте. И только спустя несколько мгновений я разглядел силуэт отдаленно похожий на человеческий. Оно беспокойно ворочалось, а затем резко повернуло голову, уставившись на нас. И я увидел единственный глаз существа. Глаз без зрачка. Белёсый, как у варёной рыбы. В этом взгляде не было ничего кроме лютой злобы. Словно существо увидело меня. Запомнило и теперь будет долгие году ждать встречи. И от этого взгляда я отпрянул от стола, потеряв равновесие и едва не упав на пол.