-  Меня для того и позвали, - ответил Кирилл, - потому что я учил мирмекологию, а не автомат Калашникова.

    Он продолжил бег, сильно наклонившись, словно ломился к берегу по горло в воде, Дмитрий ошарашено понесся следом. Крикнул вдогонку:

    Что у него в пасти за гадость? Какой-нибудь яд?

    Кирилл ответил на ходу равнодушно:

    -  Дело вкуса. Муравей нес чистейший мед.

    Дмитрий бросил на него острый взгляд. Насчет еды предупредили, но мед... еда и не еда. Не переваривается, вроде бы всасывается сразу. Мирмеколог ставил опыт на себе?

    Второго муравья тоже первым заметил Дмитрий.

    -  Удерем?

    Кирилл не успел и рта раскрыть, как испытатель уже сидел высоко на стебле. Муравей набежал, потребовал пароль «свой-чужой». Кирилл погладил усики, дал ощупать и обнюхать. На солнце блеснула янтарным цветом новая медовая капля. Кирилл, уже не перемазываясь, потянул в себя сладкий прохладный сок.

    Когда муравей умчался, Дмитрий спрыгнул, спросил:

    -  Ладно, а вот если встретишь зверя, который нажрался дохлых мух?

    -  Дохлых волокут в муравейник. Впрочем, объедаться сладким тоже ни к чему...

    Муравьи стали попадаться чаще, пришлось с тропки сойти. Крадучись вдоль дороги, добрались до пересечения трасс. Здесь лазиусы сталкивались, быстро-быстро трогали один другого сяжками, разбегались.

    -  Все запомнил? - спросил Кирилл.

    -  Как две мурахи метелили друг друга швабрами?

    -  Да. Каким именно способом метелили?

    Дмитрий ответил уклончиво:

    -  Не абсолютно точно... Все же память у нас, профессионалов, тренированная...

    -  Вот и хорошо. Сейчас от твоей памяти зависит твоя жизнь. Возможно, и жизнь твоего попавшего друга.

    -  Господи! На Марсе было бы проще.

    Когда вышли на дорогу, Дмитрий выставил перед собой Дюрандаль. Никогда не чувствовал себя таким слабым и беззащитным. Муравьи, что мчатся к муравейнику, понабрались меда так, что темные бронированные сегменты брюшка раздвинулись, мед светится сквозь пленку. Единственно уязвимое место! А что толку? Муравей даже с напрочь отстриженным брюшком - не муравей, полмуравья! - еще сражается, спасает личинок, даже тащит добычу...

    Тропа раздалась, превратилась в хорошую дорогу. Навстречу целеустремленно бежали цепочкой муравьи, черные лазиусы. Брюшка поджарые, пластинки наезжают одна на другую, как кольца подзорной трубы. Их с Кириллом не трогали, не останавливали, от обоих пахнет по-муравьиному. Не просто по-муравьиному, а по лазиусфулигинозьи, черт бы побрал латинистов, что за типуны у них на языках?

    Кирилл заступил муравью дорогу. Тот быстро-быстро махал антеннами, мирмеколог отпихнул Дмитрия и тоже что-то сигналил. Его руки мелькали как недоразвитые сяжки.

    Муравей убежал, а Дмитрий сказал неуверенно:

    -  Честно говоря, пароль я не запомнил... У тебя память получше.

    -  Не память, мозги. Я тоже не знаю пароль, но вопрос «свой-чужой» проще. Я первым задал его муравью.

    -  Да. Муравей - все же довольно простой биомеханизм. Задан вопрос - обязан дать ответ.

    Дмитрий с уважением посматривал на бледного худощавого мирмеколога. Отваги у этого мужика хватит на полк профессионалов. Или эти интеллигенты не соображают, что такое отвага?

    -  Прем в мурашник? - спросил он, расправив плечи и стараясь смотреть соколом.