Изменить размер шрифта - +
Даже противоатомной защитой!

    -  А она перелетела еще прошлым летом. Год назад! Тут же зарылась, осень откладывала яйца, зиму растила, а поздней весной первые муравьишки, самые мелкие и слабые, робко... очень робко!.. начали выходить из-под земли. Какой вид муравья?

    -  Лазиус фулигинозиус, - отчеканил Дмитрий.

    Кирилл посмотрел с уважением, потом вспомнил, что за каждым шагом испытания следят десятки специалистов так называемого народного хозяйства, которые имеют допуски.

    -  Нору засекли?

    -  Еще бы. Мурашник растет не по дням, а по минутам! - в голосе Дмитрия звучала тревога. - Есть шанс, что Сашка цел?

    -  Что значит цел? - переспросил Кирилл. - Был бы жив. Отнять у муравья не пробовали?

    -  Пробовали, - ответил Дмитрий с унынием. - Но, как бы сказать... Ты видишь, какие мы нежнотелые? А муравей - как живой танк. Прет напролом, держа Сашку в челюстях. Чуть что не так, сожмет челюсти...

    -  Жвалы, - поправил Кирилл невольно.

    -  Что? - не понял Дмитрий.

    -  У насекомых не челюсти, а жвалы. Но пусть челюсти, извини, что перебил.

    -  Нет, пусть, жвалы. Пока мы примеривались да прицеливались, муравей скрылся... Сашке пришлось все в одиночку, я стоял рядом с Ногтевым наверху! Понимаешь, каждый запуск сюда обходится дороже, чем полет до Луны и обратно. С высадкой!..

    Они нырнули в тень, опять выбежали на солнце. В зарослях гигантских листьев, что величаво двигались в потоках теплого воздуха и зависали в немыслимых для мира нормальной гравитации положениях, постоянно стрекотало, шевелилось, прыгало.

    На лице Дмитрия выступили багровые пятна. Кирилл спросил обеспокоенно:

    -  С тобой все в порядке? Насекомых защищает хитин, а мы открыты...

    Дмитрий отмахнулся:

    -  Меня все время тут жжет, там кусает, здесь чешется. За всем не уследишь. Как ты?

    -  У меня жар.

    Дмитрий ахнул:

    -  Так чего все время выскакиваешь на солнцепек?

    -  Меньше микробов, плесени.

    -  Мы не только тонкокожие, но и тонкотелые. Солнечные лучи запросто поджарят нам печенку, не вынимая из требухи. С жареной печенью далеко не прошагаешь. Тошноты еще нет?

    -  Уже, - признался Кирилл. - Вот-вот свалюсь.

    Дмитрий прыгнул вверх, словно его вздернули. На Кирилла обрушился мягкий обволакивающий удар, навалилось мягкое прохладное животное, похожее на огромную амебу, вжало в землю.

    Тяжесть исчезла так же внезапно, как и появилась. Кирилл вскочил. На земле вокруг него медленно опускалась, пузырясь между камешками, влага. Над головой еще колыхался широкий лист, жемчужными пузырьками блестели упавшие шарики росы.

    -  Как ты быстро реагируешь, - сказал он Дмитрию.

    -  Местные зверюки все же быстрее, - ответил Дмитрий мрачно. - Держи ушки на макушке. Сейчас жара спадет. Часть впиталась, а больше тебе и не надо.

    Кирилла знобило. Руки и ноги потяжелели, как и все тело, напитавшись влагой. Сердце трепыхалось, как пойманная бабочка, сбиваясь с ритма. Дмитрий выволок мирмеколога на солнце, заставил пробежаться. Кирилл двигался с головы до пят покрытый водяной пленкой, словно инопланетянин в скафандре. Ему все еще казалось, что капля, упавшая с листа, живое существо. Слабое, беспомощное, не умеющее передвигаться, но живет, защищается пленкой ПН.

Быстрый переход