|
- Понял, патрон. - Нам сказали, что во вторник, между восьмью и девятью часами вечера, она уехала из дома на улице Ла-Ферм и должна была сесть на ночной поезд, идущий в Голландию. Еще говорят, что она сама пошла за такси на угол бульвара Ришар-Валлас, чтобы увезти свой багаж. Жанвье записывал все это в столбик на странице своей записной книжки. - Это все? - Нет. Пусть тебе кто-нибудь поможет, чтобы выиграть время. Еще мне бы хотелось, чтобы порасспросили людей, живущих поблизости от Серров, поставщиков... - Сколько их в семье? - Двое. Мать и сын. Матери уже около восьмидесяти. Сын - зубной врач. Попытайся разыскать это такси. Надо также навести справки на вокзале, поговорить с персоналом, обслуживающим этот поезд. - Могу я взять машину? - Конечно. Больше Мегрэ почти ничего и не делал. Только попросил соединить его с бельгийской полицией, куда были переданы приметы Фреда Унылого. В полиции ответили, что пока на след напасть не удалось. Был у него еще долгий разговор с комиссаром, визировавшим паспорта на границе, в Жемоне. Комиссар в тот день лично осматривал поезд, на котором собирался уехать Альфред, но пассажира, напоминавшего специалиста по сейфам, припомнить не мог. Это еще ничего не значило. Нужно было ждать. Подписав несколько бумажек за начальника полиции, Мегрэ, в компании с одним сотрудником из справочного отдела, выпил аперитив в пивной "У дофины", а потом сел в автобус и возвратился домой. - Что будем делать? - спросила мадам Мегрэ, убрав со стола. - Пойдем прогуляться. Это означало, что они не спеша дойдут до Больших бульваров, а там посидят на террасе какого-нибудь кафе. Солнце уже зашло. Воздух стал свежее. Только от камней тротуаров, казалось, еще исходило тепло. Двери и окна кафе были приотворены, и оттуда доносились обрывки мелодии, которую исполнял жалкий оркестрик. Большинство посетителей, как и супруги Мегрэ, молча сидели за круглыми столиками, глядя на прохожих. В сумерках лица становились все более и более неясными. Потом зажглись фонари, и все приняло иной вид. Посидев, они, как и другие пары, медленно направились домой. Рука мадам Мегрэ опиралась на руку мужа. На следующий день солнце светило все так же ярко. Вместо того чтобы отправиться в уголовную полицию, Мегрэ сделал крюк и, пройдя через набережную Жемапп, у шлюза Сен-Мартен отыскал выкрашенное зеленой краской бистро с вывеской "Вина и закуски в любое время", и, войдя, облокотился о стойку. *** - Белого вина! И тут же задал вопрос. Овернец, обслуживавший его, не колеблясь, ответил: - Точно не скажу, который это был час, но телефон действительно звонил. Уже рассвело. Мы с женой не стали подходить. В такое время нам никто не может звонить, а Эрнестина спустилась, и я слышал, как она долго разговаривала. По крайней мере, тут уж Долговязая не соврала! - В котором часу Альфред ушел из дому накануне? - В одиннадцать, что ли? А может быть, немного раньше. Помню, что он уехал на велосипеде. Дверь из бистро выходила прямо в коридор, откуда лестница вела в верхние этажи. Стены на лестнице были выбелены, как в деревне. |
