|
.. Скажем, позвонят из прокуратуры... Мегрэ на минуту задумался. - ...Скажите, что я спустился вниз, в кафе. В конце концов скажите, что хотите. Все, что угодно. Ему сейчас надо побыть одному. Он хочет спокойно подумать. И пусть никто не мешает ему заниматься делом человека, которого он знал тридцать лет и с которым был почти дружен. II Редко когда комиссар Мегрэ говорил с кем-нибудь о своих профессиональных делах. Не верил он и в стройные теории, в которых улики связывались с подозрениями в компактное целое, так как по опыту знал, что ни одно дело не проходит гладко. Лишь в обществе своего друга, доктора Пардона с улицы Попинкур, после общего обеда он выдавливал пару слов, которые можно было принять за откровенность. Несколько недель назад Мегрэ до такой степени позволил втянуть себя в беседу, что дал выход своему ожесточению: - Некоторые люди воображают, что мы только для того и существуем, чтобы хватать преступников и вытягивать из них признание. Это одно из наиболее ошибочных убеждений общественности, с которыми человек так осваивается, что ему даже и в голову не приходит сомневаться в них. А на самом деле наша роль заключается в том, чтобы охранять - прежде всего - государство, потом правительство, неважно, какое оно, это общественное достояние, и только потом уже - жизнь отдельных граждан. Ты когда-нибудь дал себе труд прочесть Уголовный кодекс? Надо добраться до 177-й страницы, чтобы найти параграфы, касающиеся преступлений против частных лиц. Когда-нибудь, когда буду уже на пенсии, я проведу точный подсчет этого. На глаз можно сказать, что три четверти, если не четыре пятых Уголовного кодекса посвящены вопросам движимости и недвижимости, фальшивым деньгам, выманиванию наследства и так далее... Словом, всему тому, что относится к деньгам... До параграфа 294, гласящего о „нищенствовании в общественных местах", за которым следует параграф 295, касающийся умышленного убийства. Обед был превосходный, а вино „Сент-Эмилион", с незабываемым букетом, попросту великолепное. - В газетах пишут прежде всего об уголовной полиции потому, что ее работа дает больше всего сенсационного материала. А на самом деле для министерства внутренних дел мы имеем меньшее значение, чем, например, отделы общей информации или финансовый. Мы играем примерно ту же роль, что и защитники по отношению к присяжным заседателям. Представляем лишь фасад, а настоящую, серьезную работу делают за кулисами специалисты по гражданскому праву. Высказывался ли Мегрэ в подобном духе двадцать лет назад? Или хотя бы шестью месяцами раньше, до того, как наступили все эти организационные изменения, свидетелем которых он был? И теперь он бурчал себе под нос, проходя по мосту Сен-Мишель, на котором сильный ветер с Сены заставлял прохожих нагибаться в одну сторону и под одинаковым углом. Воротник пальто комиссара был поднят. Ему часто случалось говорить самому с собой, как бы брюзжа или ворча. Но однажды он услышал, как Люка пояснял Жанвье, который только начинал тогда работать в его бригаде: - Не стоит обращать на это внимания. Когда он что-то обдумывает, у него такое выражение, будто он в плохом настроении, но на самом деле это не так. Просто у него такая привычка. Нет, комиссар Мегрэ совершенно не был в плохом настроении. Не чувствовал себя несчастным. Но что-то его постоянно беспокоило. Сейчас, например, его рассердило поведение вице-прокурора в Булонском лесу. |
