|
.. - В течение шести часов? - Время быстро летит. - Вы заказывали бутерброды и пиво. - Так точно, господин судья. Снова удар газетами по руке. - Я достаточно хорошо информирован о ваших делах? - Несомненно. - Кто этот человек? - Прекрасный малый по имени Мазет. Пьер Мазет, работал у меня двенадцать лет и вот приехал сдавать экзамены. Для быстрого продвижения или от несчастной любви он попросился в Экваториальную Африку, где и прожил пять лет. Комельо, совсем запутавшись, смотрел на Мегрэ, нахмурив брови, думая, уж не насмехается над ним комиссар. - Ему пришлось покинуть Африку из-за лихорадки: врачи посоветовали вернуться. Когда он поправится, он, возможно, вернется в уголовную полицию. - И все это вы инсценировали, чтобы журналисты уверились, что что-то происходит? Мегрэ подошел к двери, убедился, что никто не подслушивает. - Да, господин судья, - сказал он наконец. - Мне нужен был человек с неброскими приметами или человек, неизвестный ни полиции, ни прессе. Бедняга Мазет сильно изменился за это время службы в Африке. Вы понимаете? - Не очень. - Я ничего не сказал прессе. Я не проронил ни слова о том, что этот визит имеет какое-нибудь отношение к убийствам на Монмартре. - Но вы не отрицали. - Я повторил, что не могу ничего сказать, и это было правдой. - И вот результат! - воскликнул судья, показывая на газеты. - Именно такой результат я и хотел получить. - Без моего ведома, как обычно. Не посвятив меня... - В конце концов, господин судья, зачем вам делить со мной ответственность? - На что вы надеетесь? Мегрэ, зажав трубку в зубах, с задумчивым видом раскурил ее и медленно произнес: - Я еще не знаю, господин судья. Я просто надеюсь, что из этого что-нибудь выйдет. Комельо совсем растерялся и теперь уставился на трубку Мегрэ, к которой никак не мог привыкнуть. Мегрэ был единственным человеком, курившим в его кабинете, и судья рассматривал это как своего рода вызов. - Присаживайтесь, - произнес он наконец с сожалением. И прежде чем сесть самому, он направился открыть окно. ГЛАВА II ТЕОРИИ ПРОФЕССОРА ТИССО В прошлую среду вечером Мегрэ с лесной отправились к соседям на улицу Пикпюс. Обычай ежемесячных вечеров у доктора Пардона был заведен чуть больше года тому назад и продолжался с небольшими изменениями до сих пор. Пардон, как правило, кроме четы Мегрэ, приглашал того или иного своего коллегу, почти всегда человека интересного, известного как личность, прославившаяся своими открытиями, и всегда комиссар оказывался в обществе какого-нибудь профессора или великого ученого. Поначалу он чувствовал себя не совсем в своей тарелке, потому что его все время расспрашивали, учили, задавали бесчисленные вопросы. Всем хотелось с ним поговорить, им было любопытно. Но вскоре они находили общие темы, и беседы после ужина, за старым ликером, в тихом салоне Пардона с открытыми окнами, выходящими на многолюдную улицу, продолжались до поздней ночи. Не раз во время этих бесед его визави серьезно смотрел на Мегрэ и спрашивал: - Вы никогда не пытались заняться медициной? И он отвечал, слегка краснея, что это было его призванием и что смерть отца заставила прекратить занятия. |
