|
Мадам Люсиль, Ясновидящая Предсказания только При личной встрече Мегрэ позвонил; как обычно в квартирах стариков, звонок был глухой. Послышались тихие шаги, потом была какая-то нерешительная пауза, наконец тихо и осторожно отодвинули засов. Дверь чуть приоткрылась, и в образовавшейся щели Мегрэ увидел глаз. Невольно улыбнувшись, он сказал: - Это я! - О, прошу прощения! Я вас не узнала. Я никого сейчас не жду и удивилась, кто бы это мог быть. Входите. Простите, что открываю сама: служанку я послала по делу. Никакой служанки у нее, конечно, не было, но это не имело значения. У Люсиль было почти совсем темно, не горела ни одна лампа. В камине, перед которым стояло кресло, тлели угли. В теплом воздухе комнаты пахло чем-то приторным, Мадам Люсиль переходила от одного выключателя к другому, и под розовыми и голубыми абажурами загорались лампы. - Садитесь, пожалуйста. Удалось ли вам узнать что-нибудь о вашем брате? Мегрэ почти уже успел забыть историю о брате, которую сочинил клоун, чтобы растрогать Жермена и его старую подругу. Он огляделся вокруг с изумлением, потому что вместо лавки старьевщика, которую ожидал увидеть, перед ним был миниатюрный салон в стиле Людовика XVI. Ему сразу вспомнились такие же салоны в Пасси или Отейле. Люсиль была густо, нелепо для старой женщины накрашена, и это придавало всей комнате какой-то сомнительный вид. Намазанное кремом, напудренное лицо ясновидящей было бледным, как луна, губы кроваво-красные, а длинные ресницы - голубые, как у куклы. - Я много думала о вас и о моих старых товарищах «J and J». - Вот о них-то я и хотел задать вам один вопрос. - Знаете... Я почти уверена... Помните, вы спрашивали меня, кто из них был влюблен. И теперь, когда я все это вновь обдумала, я уверена, что влюблены были оба. Мегрэ не обратил на это внимания. - Я хотел бы узнать, сударыня... Минуточку... Я хочу, чтобы вы поняли мою мысль. Редко бывает так, чтобы двое молодых людей одного возраста и, можно сказать, вышедших из одной среды обладали одинаковой жизнеспособностью, одинаково сильным характером, если угодно. Всегда один в чем-то превосходит другого. Более того, один всегда главенствует. Минуточку... В этом случае для другого существуют разные пути - это зависит от характера. Кто-то спокойно относится к тому, что друг им командует, и даже стремится к этому. А кто-то, напротив, бунтует по любому поводу. Вот видите, это довольно трудный вопрос. Не торопитесь с ответом. Вы жили с ними рядом около года. О ком из них у вас осталось более яркое воспоминание? - О скрипаче, - не задумываясь, ответила она. - То есть о Джоакиме. Длинноволосый блондин с худым лицом? - Да. Но надо сказать, иногда он бывал мне несимпатичен. - Чем именно? - Трудно объяснить. Такое у меня возникало впечатление. Постойте... Номер «J and J» был последним в программе, так ведь? А мы с Робсоном были «звездами». Тут существует особый этикет. Ну, например, чемоданы... Так вот, скрипач ни разу не предложил мне понести мой чемодан. - Ну а тот, другой? - Несколько раз, Он был любезнее и лучше воспитан. - Джозеф? - Да, кларнетист. И все же... Господи, как трудно это объяснить! Джоаким был неуравновешен, вот что. |
