|
- Алло!.. Да, это Мегрэ... Алло!... Да, я заказывал Ла-Бурбуль... Что?.. Жду у телефона. И, не отнимая трубку от уха, он обернулся к Мора: - Очень жаль, что в Америке у телефонов нет параллельных трубок, как у нас: я предпочел бы, чтобы вы могли прослушать весь разговор. Обещаю вам слово в слово повторять все фразы, которые будут для вас интересны,.. Алло!.. Да... Что?.. Не отвечает?.. Позвоните еще раз, мадемуазель... Может, на вилле еще спят? Он почему-то взволновался, услыхав голос телефонистки из Ла-Бурбуля, а та, со своей стороны, тоже растерялась, получив вызов из Нью-Йорка. Там у них сейчас семь утра. Интересно, взошло ли уже солнце? Мегрэ помнил почтовое отделение напротив водолечебницы, на берегу реки. - Алло!.. Кто говорит?.. Алло, сударыня!.. Простите, что разбудил вас... Вы уже встали? Будьте любезны, попросите к телефону вашего мужа... Весьма сожалею, но я звоню из Нью-Йорка и повторить вызов через полчаса мне будет трудно. Разбудите его... Да. Словно из кокетства он избегал смотреть на троих мужчин, собравшихся здесь, чтобы присутствовать при этом странном допросе. - Алло! Господин Жозеф Домаль? Маленький Джон положил ногу на ногу, потом снял ее, ничем иным не выдавая своего волнения. - С вами говорит Мегрэ... Да, как вы правильно сказали, Мегрэ из уголовной полиции. Спешу прибавить, что я уже не служку на набережной Орфевр и звоню вам как частное лицо... Что? Минуточку... Прежде всего, скажите мне, где стоит ваш телефон... У вас в кабинете?... На втором этаже?.. Тогда еще вопрос. Наш разговор можно слышать снизу или из других комнат?.. Так. Закройте дверь. И наденьте халат, если еще не успели. Он мог бы побиться об заклад, что кабинет дирижера обставлен старинной, тяжелой полированной мебелью в стиле ренессанс, а стены увешаны фотографиями разных оркестров, которыми Жозеф Домаль дирижировал в небольших французских казино. - Алло! Подождите минуточку: я скажу два слова барышне, которая сидит на линии и слушает нас. Мадемуазель, будьте любезны не подключаться к разговору и проследите, чтобы нас не прерывали... Алло! Отлично! Вы слушаете, господин Домаль? Может быть, Домаль теперь носит усы или бороду? Скорее всего, усы и, конечно, уже с проседью. И еще очки с толстыми стеклами. Успел ли он надеть очки, когда вскочил с постели? - Я задам вам вопрос, который может показаться нелепым и нескромным, и прошу вас подумать, прежде чем дать ответ. Я знаю, что человек вы воздержанный и сознаете свои обязанности в качестве отца семейства... Что?.. Вы порядочный человек? Мегрэ обернулся к Маленькому Джону и повторил без тени иронии: - Он говорит, что он порядочный человек. И снова в трубку: - Я в этом не сомневаюсь, господин Домаль. Так как речь идет о делах весьма серьезных, я убежден, что вы ответите мне с полной откровенностью. Когда вы были пьяны в последний раз?.. Да, да, вы правильно поняли. Я сказал: «пьяны». По-настоящему пьяны, понимаете? Настолько пьяны, чтобы потерять контроль над собой. Молчание. И Мегрэ представляет себе прежнего Джозефа - того самого, чей образ возник перед его мысленным взором, когда ясновидящая предавалась воспоминаниям. Должно быть, он изрядно растолстел с тех пор. Может быть, получил какие-нибудь премии? Не подслушивает ли их разговор его жена, стоя на лестничной площадке? - Посмотрите, пожалуйста, нет ли кого-нибудь за дверью. Что вы сказали?.. Хорошо, я подожду. Ему слышны были шаги и скрип открывающейся и вновь закрывающейся двери. |
