|
Время тянулось невыносимо медленно, чуть ли не остановилось. Пришел Жан Жак, аккордеонист, проскочил в туалет почистить грязные ботинки и причесаться. – Убийца Арлетты все еще разгуливает? Позвонил Лапуэнт. – Я передал ваш приказ инспектору Лоньону. Он на площади Константен Пекёр. Филипп только что зашел к «Франсису», заказал стаканчик. Нет никого, похожего на Оскара. Лоньон позвонит сам. Я сказал ему, где вы. Я правильно сделал? Голос Лапуэнта был далеко не тот, что в начале вечера. Звонил он из баров и уже в который раз, чтобы согреться, разумеется, принимал стаканчик. Спустился Фред. В смокинге, в накрахмаленной рубашке с фальшивым бриллиантом, гладко выбритый, розовый, он был великолепен. – Иди ка и ты одевайся, – сказал он Тане. Фред зажег свет, поправил в баре бутылки. Пришел г н Дюпо, второй музыкант, когда наконец то позвонил Лоньон. – Ты откуда? – Из «Маньера» на улице Коленкура. Я был на площади Константен Пекёр. У меня есть адрес. Лоньон был крайне возбужден. – Тебе дали его без затруднений? – Хозяин ничего не понял. Я ни словом не обмолвился о полиции. Сказал, что приехал из провинции и разыскиваю приятеля. – Его знают по имени? – Называют господин Оскар. – Где он живет? – Возле лестницы, справа, в маленьком домике в глубине сада. Дом окружен стеной и с улицы не виден. – Он не был сегодня на площади Константен Пекёр? – Нет. Его ждали играть в карты – обычно он не опаздывает. Пришлось хозяину сесть вместо него. – Он им не говорил, чем занимается? – Нет. Он вообще много не разговаривает. Его принимают за состоятельного рантье. Здорово играет в белот. По утрам, около одиннадцати, отправляясь за покупками, нередко заходит, чтобы пропустить стаканчик белого. – Он что, сам закупает провизию? У него нет прислуги? – Ни прислуги, ни уборщицы. Его считают чудаковатым. – Жди меня у лестницы. В то время как музыканты, настраивая инструменты, брали первые аккорды, Мегрэ допил коньяк и направился в гардероб за своим тяжелым, еще мокрым пальто. – Порядок? – спросил Фред из за стойки. – Будет порядок. – Потом зайдете распить бутылочку? Кузнечик, свистнув, подозвал такси. Уже закрывая дверцу, он тихо бросил: – Если это тот тип, о котором я слышал будьте осторожнее. Он легко не дастся. Стекла заливало дождем. Сквозь частые струи с трудом различались огни города, где в сопровождении эскорта полицейских шлепал по грязи Филипп. Мегрэ пешком пересек площадь Константен Пекёр, нашел Лоньона, прижимавшегося к стене. – Я отыскал дом. – Свет горит? – Я заглянул через стену – ничего не видно. Гомик, вероятно, не знает адреса. Что будем делать? – В доме нет другого выхода? – Нет. Дверь только одна. – Пойдем. Оружие при тебе? Лоньон похлопал себя по карману. Стена была облупившаяся, вроде деревенской, над которой нависали ветви деревьев. Лоньон занялся замком и возился с ним несколько минут. Комиссар наблюдал за улицей. Войдя внутрь, они увидели маленький, похожий на церковный садик и в глубине двухэтажный дом, какие еще встречаются на Монмартре. Свет был погашен. – Открой дверь и возвращайся. Несмотря на уроки специалистов, Мегрэ и впрямь не был силен в замках. – Жди меня на улице, а когда подойдут остальные, предупреди Лапуэнта и Жанвье, что я здесь. Пусть продолжают наблюдение за Филиппом. В доме стояла тишина, не чувствовалось никаких признаков жизни. Комиссар достал револьвер. Было жарко и пахло деревней: видимо, Бонвуазен топил дровами. Дом казался сырым. |
