|
Особенно второй - он и явился-то в полной боевой готовности. Зубы у него были ослепительные, веселость непритворная, и женщины, без сомнения, сходили по нему с ума. - По крайней мере, сегодня вечером будет светло! - выпалил он. - Почему? - поинтересовался Одна, до которого с этой минуты все стало доходить гораздо медленнее, чем до остальных. - Потому что у нас здоровенная сальная свеча! Под сальной свечой подразумевался Мегрэ, дымивший трубкой менее чем в метре от игроков. Луи ритуальным жестом взял грифельную доску и мелок: ему доводилось записывать очки. Он разграфил столбцы, надписал инициалы игроков. - Что будете пить? - осведомился официант. Эжен прищурился, посмотрел на стопку кальвадоса, стоявшую перед Мегрэ, и ответил: - То же, что этот господин. - Виттель с земляничным сиропом, - поправил его Одна, чувствовавший себя не в своей тарелке. Четвертый, судя по выговору, был марселец, совсем недавно перебравшийся в Париж. Он старался во всем копировать Эжена, к которому, видимо, питал безграничное почтение. - Скажи, Луи, охота еще не закрыта? На этот раз не понял Луи. - А мне откуда знать? Почему ты об этом спрашиваешь? - Потому что думаю об ищейках. Словечко снова было адресовано Мегрэ. Тем временем карты сдали, и каждый держал свои веером в левой руке; поэтому Эжен не стал входить в объяснения: - Сейчас пойду навещу месье. Перевести это следовало так: "Пойду предупрежу Кажо". Одна вскинул голову. - Что он говорит? Луи нахмурился: он явно счел, что они зашли слишком далеко. - Эжен шутит. Видит, что вокруг все свои, вот и потешается. - Бубны козыри... Три картинки... Годится? - Четвертая. Чувствовалось, что Эжен слишком возбужден и думает не об игре, а готовит какую-то новую выходку. - Парижане, - внезапно возвысил он голос, - проводят отпуск за городом, например, на Луаре. Забавно, что люди с Луары проводят свой в Париже. Наконец-то! Эжен не устоял-таки перед желанием дать Мегрэ понять, что он полностью в курсе. А комиссар покуривал трубку и, перед тем как в очередной раз отхлебнуть кальвадоса, долго грел стопку в руке. - Следи лучше за игрой, - обрезал его Луи, с тревогой поглядывавший на Мегрэ. - Козырь... Двадцать. И все: белот. Вошел субъект, похожий на мелкого лавочника с Монмартра, молча сел между Эженом и его приятелем-марсельцем, правда, чуть поодаль от них и, по-прежнему не говоря ни слова, пожал всем руки. - Порядок? - осведомился Луи. Новоприбывший раскрыл рот, откуда вырвался тоненький звук. Незнакомец оказался безголосым. - Порядок. - Усек? - прокричал Эжен ему в ухо. Это доказывало, что человек к тому же и глух. Пришлось чуть ли не отдавить ему под столом ногу. Наконец взгляд его упал на Мегрэ и на минуту задержался на нем. Бедняга изобразил подобие улыбки. - Понятно. - Козыри трефы. Я пас. - Я тоже. |
