– Завтра, голубчик, завтра… Сегодня, извините, занят.

– Сожалею, Михал Давыдович, но придется сейчас.

– Господи! – вздохнула женщина в полушубке. – Ну что за народ? Вам же сказали – завтра. Раз в жизни человек машину купил, и то не дают спокойно отметить…

– Извините, – повторил Зверев. – Очень нужно. Я из уголовного розыска.

Теперь на него смотрели несколько пар глаз. Опускались сумерки, красиво стекала пена по черному борту автомобиля, белели халаты врачей.

– Слушаю вас, – сухо сказал Эрлих. На Сашку он смотрел откровенно неприязненно.

– У меня всего несколько вопросов. Может быть, мы отойдем?

Врач и опер сделали несколько шагов в сторону. Эрлих так и держал в руках пустую бутылку из под шампанского. Горлышко, как ствол оружия, было направлено Звереву в живот.

– Ну с, молодой человек, я слушаю вас, – сказал врач. Зверев усмехнулся: с врачом они были примерно одного возраста.

– Меня интересует Анастасия Тихорецкая.

– Так уже были ваши. И я, и Костя с ними общались, все рассказали. Чего же еще то?

– Скажите, Михаил Давидович, с вашей точки зрения: ее хотели убить?

– Навряд ли… Удар, конечно, был сильный, но навряд ли. Обширная субдуральная гематома… вещь, разумеется, неприятная, но не смертельная.

– Ага, – сказал Сашка, – понятно… А вы упоминали какого то Костю – это, извините, кто?

– А вы что же – не знаете? – врач посмотрел удивленно. – Константин Евгеньевич – наш юрист. Он, собственно говоря, и нашел Анастасию Михайловну на пороге квартиры… привез к нам сюда на своем автомобиле.

– Понятно… а где вашего юриста можно найти?

– Костя! – позвал Эрлих, обернувшись к «Волге». Один из мужчин отделился от группы и подошел к ним.

– Костя, вот товарищ из милиции хочет с тобой поговорить…

– Ну, коли из милиции…

– Капитан Зверев из уголовного розыска, – представился Сашка. – Скажите, пожалуйста, Константин Евгеньевич, это вы обнаружили Анастасию Тихорецкую?

– Д да, – неуверенно ответил юрист.

– А как же это произошло? В какое время?

– Ну… ну что то около пяти часов… в начале шестого… А что? Я уже, собственно, все рассказал следователю.

Юрист выглядел смущенным, испуганным.

– Да вы не волнуйтесь, – сказал Сашка. – Работа у нас такая. Расскажите, пожалуйста, еще раз, как это произошло.

– Ну, я собственно, жил когда то в этом доме… Так что с Тихорецкими знаком хорошо. Замечательные, доложу вам, люди. Анастасия Михайловна – судья, Павел Сергеевич – полковник милиции…

– Да, я знаю, – перебил Сашка. – Меня интересует, как вы обнаружили Тихорецкую.

– Ну, что тут скажешь? Я вошел в подъезд… на третьем этаже вижу – дверь в квартиру Тихорецких открыта. Не то чтобы нараспашку, а так – приоткрыта. Свет горит в прихожей… А Настя… прошу прощения – Анастасия Михайловна – лежит ничком на полу, лицо окровавленное, стонет… Ужасно! Это, поймите меня, ужасно!

– Да, я вас понимаю. Продолжайте, пожалуйста.

– Да, собственно, все… Я растерялся сначала. Потом вызвал скорую. А потом подумал, что скорая, может быть, неизвестно когда… понимаете?

– Понимаю, – кивнул Сашка.

– И я решил отвезти ее сам, на своей машине. Вот так! Отвез, сдал с рук на руки Михаилу. Он ей и оказал помощь…

Юрист еще что то говорил, но Зверев слушал уже вполуха. Уже было очевидно, что никакой стоящей информацией он не располагает.