— Стой, сука! Ты задержан. И даже не вздумай рыпаться.

Тот замер. Рот открылся, вытягивая и без того длинное некрасивое лицо. Сейчас он чем-то напоминал мужика со знаменитой картины Эдварда Мунка «Крик». Не хватало разве что рук, сжимающих голову словно тисками.

— Гражданин майор, вы? — с непередаваемой тоской в голосе воскликнул он.

Нет, с Аллигатора точно надо картины писать. Столько выразительной мимики на каждом квадратном сантиметре «фейса» — звезда МХАТа с зависти помрёт! От ужаса и паники до лихорадочной работы мозга.

Спасать свою шкуру Аллигатор умел. Я всегда помнил об этом и потому не спускал с него глаз.

Я бросил на асфальт перед ним наручники.

— Аккуратно нагнись и надень «браслеты». Повторяю, не вздумай хоть что-то выкинуть — первый выстрел в тебя, второй в воздух.

Он покладисто кивнул и потянулся за «украшением».

В этот момент в сердце даже не кольнули — кто-то будто загнал в него осиновый кол. Матерь божья! Как мне хреново.

В глазах помутилось, стало не хватать воздуха, ноги подкосились.

Бандит уловил произошедшие со мной перемены. Он мог бы совершенно спокойно убежать — у меня просто не оставалось сил, чтобы выстрелить, пистолет превратился в двухпудовую гирю, просто невероятно, что он ещё не выпал из руки.

Однако на Аллигатора что-то нашло.

Отбросив сумку, он кинулся на меня, сбил с ног и вцепился стальной хваткой в горло. В эту же секунду мой палец сам по себе лёг на спусковой крючок. Грохнул выстрел.

Я очнулся, сбросив с себя наваждение, вызванное горькой памятью.

— Как ты здесь оказался?

— Так же, как и ты… Моего мнения никто не спрашивал, — зло произнёс Аллигатор. — Но скажу тебе как на духу: лучше уж так, чем гнить в могиле.

— Знаешь почему это произошло?

— А ты уверен, что хочешь услышать ответ?

Я кивнул.

Ягода-Аллигатор заговорил:

— Не знаю, как тебя, а меня отправили с конкретной целью — ставить тебе палки в колёса.

— Кто? Ты видел их?

— Они называют себя корректорами реальности[1]. Я видел одного и даже разговаривал с ним, если это можно так назвать, — усмехнулся Аллигатор. — Внешне он такой же человек как ты или я: две руки, две ноги, башка. И как у нас с тобой, у этих корректоров всё не по-людски. Одни тянут в одну сторону, другие в другую. Ты типа чистишь авгиевы конюшни, калёным железом жжёшь всякую нечисть вроде меня, ну а меня направили те, другие — они посчитали, что баланс качнулся куда-то не туда.

— Что значит не туда?

— Спроси что полегче, начальник! Думаешь, передо мной распинались? Да на меня смотрели как на дерьмо, прилипшие к подошве, и обращались точно так же! Это ты ж у нас… ерой, штаны с дырой! — Аллигатор наливался ненавистью. — А я — так, отбросы!

— Другими словами, мы тут не случайно, — перевёл тему я.

— Естественно! Неужели ты не замечал, что как магнит тянешь к себе нашего брата? Стоит тебе сделать шаг и началось: либо шлёпнешь кого-то, либо на нары отправишь…

— За дело, — заметил я.

— Да мне плевать! А вот вторым корректорам почему-то нет. С какого-то перепугу они посчитали тебя чуть ли не главной угрозой, дёрнули меня, сделали большой шишкой и велели стереть тебя с лица с земли.

— А ты?

— А что я? Ты мне и в той жизни не шибко нравился, а в этой так и вовсе достал, — фыркнул Аллинатор. — Так что наши интересы с корректорами совпали. Сначала я стал давить тебя через Кравченко. Помнишь такого?

— Как не помнить… Начальник губотдела ГПУ…

Я вспомнил наше с ним противостояние.