Двое «гражданских» оживились, подошли к нам.

— Бодров?

— Я.

— Руки поднимите, — потребовал один из них.

У него был цепкий пронзительный взгляд, такой бывает у опытных телохранителей и оперов, привыкших примечать любые мелочи. При этом абсолютно невыразительная внешность, из особых примет разве что вислые усы запорожского казака. Сбрей их и никогда в жизни не составишь его фоторобот. Уверен, хозяин этого «богатства» в курсе таких обстоятельств.

— Пожалуйста, — добавил с улыбкой второй — обладатель кряжистой фигуры борца и густых бровей, похожих на две мохнатые гусеницы.

Я послушно вздёрнул руки, позволив себя обыскать. Само собой, ничего криминального при мне не обнаружили.

— Можете опускать.

— Благодарю.

— Ступайте в дом, я вас провожу, — сказал усатый.

Его напарник преградил Лосеву дорогу.

— В чём дело? — удивился чекист.

— Папа сказал, что вы ему сегодня не нужны. Если что — он с вами свяжется.

— Хорошо, — покладисто произнёс Лосев и вернулся к машине.

«Запорожец» услужливо распахнул двери.

— Вам сюда.

Я оказался в длинном хорошо освещённом коридоре, где на стульчике сидел плечистый мужчина с перебитым носом. На его коленях покоился массивный браунинг.

Стоило нам войти, и мужчина поднялся со стула, пистолет упёрся в меня.

— Только без шуток.

— Да уж какие тут шутки… — честно сказал я.

Меня обыскали во второй раз и снова ничего не нашли.

— Куда его? — спросил мой сопровождающий.

— На второй этаж в красную комнату. Вот ключи…

— Вы слышали, Бодров? Нам выше.

Я кивнул.

Мы поднялись по скользким ступеням на следующий этаж. Обстановка тут напоминала гостиницу: широкий коридор, покрытый дорожкой, по сторонам комнаты.

В нишах на постаментах какие-то чаши и сосуды, на стенах картины — преимущественно морские пейзажи, и позолоченная лепнина. В конце коридора окно, сейчас оно занавешено тяжёлой бархатной шторой.

Ни дать ни взять — провинциальный отель «три звёзды», не хватало разве что горничной в белом фартучке и косынке. Хотя, ещё не вечер…

— Вперёд, вторая дверь направо, — скомандовал мой конвоир.

Я подошёл к указанной двери, подёргал.

— Тут заперто.

Вместо ответа «запорожец» открыл дверь ключами.

— Прошу.

— Благодарю вас…

Стоило переступить порог и сразу стало ясно, почему комнату назвали красной. Каждый элемент обстановки: от ковров, обоев, до мебели и штор был выдержан в оттенках этого революционного цвета. Интересно, кому в голову пришло такое странное решение — наверное, какому-то любителю страстных отношений. Не секрет, что красный резко усиливает многие эмоции, включая гнев и власть.

Внутри естественно никого не было. Эдакое Чистилище, в котором меня подержат перед тем, как представят перед очами самого Папы.

Дверь за моей спиной захлопнулась, щёлкнул хорошо смазанный замок.

Я не стал с воплем кидаться на неё, молотить кулаками, звать о помощи — к чему такая бурная экзальтация? Я ж не беременная курсистка, а мент.

Спокойно присел на уютный диванчик, поудобнее устроил под спину и голову мягкие подушки и закрыл глаза.

Хрен его знает, сколько меня будут здесь мариновать, час-два, а то и целые сутки.