– Само собой! Не люблю в должниках ходить, – усмехнулся тот.

Из дома мы вышли вместе. Самбур пошёл провожать Раису, Кондратьев поехал к своей Марии Константиновне, а я отправился к сестре.

Переполненный трамвай «выплюнул» меня на остановке. Немного поплутав, я всё же нашёл Катин дом.

Парадная была наглухо заколочена – частое явление того периода. Жильцы обычно ходили через чёрный ход.

Поднялся по лестнице, потянулся к дверному звонку, но внезапно дверь распахнулась, чтобы выпустить из квартиры незнакомого мужчину лет сорока: небольшого роста, сухого, с чертами лица, который принято называть аристократическими. Он был в штатском, но выправка всё равно выдавала в нём военного человека, офицера.

Мужчина прощался с Катей, галантно целуя её руку.

Увиденное меня несколько смутило. Любовник? Хотя нет, это вряд ли… Сестра ничего не говорила о том, что изменяет Александру, да и не похожи они на влюблённую парочку, скорее, на двух знакомых.

При виде меня мужчина распрямился, а Катя улыбнулась:

– А вот и мой брат. Я вам рассказывала о нём.

– Вадим Борисович Птахин, – коротко представился он. – Имею честь преподавать на тех же курсах, что и супруг вашей сестры.

– Георгий Олегович Быстров. – кивнул я.

– Степень моего родства с Александром вам известна.

– Очень рад нашему знакомству, – сказал он, но что-то особой радости в его словах я не услышал, да и взгляд у него стал какой-то подозрительный.

Так обычно рассматривают что-то или кого-то на предмет потенциальной угрозы: настороженно, с вниманием к каждой детали.

– Ещё раз приношу извинения за поздний визит: много работы, учёба ведётся в две смены. Но не мог не зайти – мы с Александром всё же коллеги. Трудно оставаться равнодушным к тому, что происходит. А сейчас мне пора, уважаемые Екатерина Олеговна и Георгий Олегович.

Он по-военному щёлкнул каблуками и стал быстро спускаться по ступенькам.

– Ты его хорошо знаешь? – спросил я, как только Птахин вышел из подъезда, а мы оказались в комнате, где никто бы не смог нас подслушать.

– Он прежде бывал у нас раз три-четыре… ну до того, как случился этот кошмар. Это единственный человек с Сашиной работы, который интересуется его делами. Все остальные меня избегают. Похоже, больше никто не верит, что Саша не убийца, – вздохнула Катя.

Во мне проснулся сыщик. Если кто-то настойчиво интересуется делом – значит, у него есть причины для этого. Внешний вид этого Птахина явно говорит, что это не дурак и не простофиля, человек военный до мозга костей и потому собранный. И его визит к Кате отнюдь не случаен.

Любой мент на моём месте сразу бы насторожился – я не исключение.

– А что говорит Вадим Борисович на этот счёт? – как бы между прочим спросил я.

– Полагает, что всё произошедшее – какая-то ошибка, недоразумение. Сильно волнуется за Сашу. Вадим Борисович – очень интеллигентный и порядочный человек. Жаль, не могу сказать такое про остальных. Некоторые Сашины коллеги ведут себя ничуть не лучше тех милиционеров, которые арестовали мужа. Такие же грубые и неотёсанные болваны, – в сердцах произнесла Катя.

– И как часто Вадим Борисович осведомляется у тебя о муже?

– Это второй его визит после ареста.

– Значит… второй. Твой муж и Птахин – они были дружны?

– Дружбой я бы это не назвала. Скорее просто коллеги и знакомые. Когда Вадим Борисович бывал у нас в гостях, я не вслушивалась в их разговоры с мужем. Но как женщина могу сказать: у них имелись какие-то свои секреты, в которые мужчины так не любят посвящать женщин.