– Жилтовариществу всегда есть дело до поведения жильцов, – изрекла Цимлянская. – Думаю, пора ставить на вид вопиющий факт морального разложения гражданки Быстровой. Не успела, значит, мужа отправить в тюрьму, как уже закрутила роман с новым хахалем.

– Слушайте, вы, гражданка Цимлянская!

– разозлился я. – Кто дал вам право судить других людей? Шли бы вы в известное место по известному адресу, пока я не прищемил ваш слишком любопытный нос.

– Да как вы смеете! – взвизгнула она. – Вы грубиян и хам! Вам не место в уголовном розыске! Я обязательно сообщу о вашем поведении начальству!

– Пиши хоть в спортлото! – взорвался я.

Сейчас меня не волновало, что Цимлянская даже представления не имеет, куда я посоветовал ей обратиться. Наглость и беспардонность мадам вывели меня из равновесия. Ещё немного, и я бы послал её по матери – в искусстве выражаться опер способен заткнуть за пояс портового грузчика или матроса.

– Всё! Моё терпение лопнуло! – воскликнула Цимлянская. – Я прямо сейчас отправляюсь к товарищу Лапину в жилотдел. И если он не примет все меры по срочному выселению гражданки Быстровой из незаконно занимаемой площади, дойду до самого верха!

– Да пошла ты! – ругнулся я и, развернувшись к ней спиной, пошагал прочь.

– Вы у меня ещё попляшете! – донеслось вслед. – Наплачетесь горькими слезами! И вы, и эта шлюшка.

Я резко развернулся.

– Ты, тварь! Ты кого назвала шлюшкой, а?

Цимлянская побледнела, но не струсила. Женщина оказалась не робкого десятка, а может, ей были слишком нужны квадратные метры Катиной жилплощади и ради них она была готова нырнуть хоть в омут с головой:

– А вам непонятно? Совсем страх и совесть потеряла, мужиков к себе таскает!

– Значит так, – сквозь зубы прорычал я.

– Ещё раз назовёшь Катю этим словом, я тебя урою! И запомни раз и навсегда: я не хахаль, а родной брат Екатерины Быстровой.

Наверное, это было ошибкой с моей стороны представляться этой расчётливой скотине в юбке. Цимлянская зло ощерилась.

– Ах, вот оно что… Жаль, сразу не рассмотрела ваши документы. Не удивлюсь, если они того – фальшивые!

– Документы настоящие.

– А ну – покажите ещё раз! – потребовала Цимлянская.

– Обойдёшься! – буркнул я. – И я тебя предупредил.

– Ага, ага, – закивала та. – Испугали до ужаса. Определённо, товарищ Лапин узнает сегодня много интересного.

– Да иди ты со своим Лапиным! – плюнул я.

– Ой, ой, какие мы грозные! Катитесь колбаской по малой Спасской, гражданин! А я прямо сейчас отправляюсь в жилотдел, – засобиралась та.

Настроение было напрочь испорчено. А ведь утро начиналось так хорошо, так многообещающе…

Мадам явно не собиралась пускать слова на ветер. Если обещала настучать загадочному товарищу Лапину, так и сделает. А это предвещало новую порцию неприятностей для Кати. Как бы не пришлось по-серьёзному схватиться за её жилище – нравы в это время особые. Жильё могли отобрать даже у командировочного, который долго отсутствовал по месту регистрации. Что говорить про супругу арестованного преподавателя… И мои нездешние «корочки» ничем не помогут.

Если только подключить парней из петроградского угро…

Нет, тоже не вариант. Хочешь сделать что-то хорошо – сделай сам.

Обстоятельства складываются так, что мне волей-неволей придётся внести коррективы в планы на сегодняшний день.