Если бы я так умел грузить в ответ на прямо поставленный вопрос, стал бы депутатом. Или даже министром. А цыгану вон не надо, пользуется себе в бытовой обстановке и рад.

- Понятно. Ответил полностью, достоверно и комплексно.

- Ну! А чего тебе ещё? Живи своей жизнью, а я уж как-нибудь своей. Ты сам уезжать не надумал? Могу поспособствовать.

Благодетель, блин. Я так и не понял, зачем ему это всё, а такое радушие пугает. Бесплатный сыр сам знаю где, хватит уже.

- Мы только вместе! - твёрдо сказала Нани.

- А хоть и вместе, дело молодое. Так что?

- Пока не пойму, зачем тебе это надо - никуда не поедем, - ответил я. - Да и соберёмся если, тебе-то что?

- Вот ты любознательный какой... - протянул Миха. - Не иначе заразился от приятелей своих в погонах досужим любопытством. Мне - важно, а почему и зачем не ваше дело.

Нани встала, отошла от стола, словно её внезапно заинтересовали книга в шкафу. Ну да, "Занимательная физика", разумеется. Я посмотрел в упор на Миху и тоже поднялся:

- Спасибо за приют, конечно, но мы уезжаем. Сейчас и сами.

- Вот идиоты... Вас вообще-то ищут. Всерьёз ищут, парень, дороги перекрыты, нас с Васиным до Москвы раз десять проверили на постах. Благо, российский паспорт я ему прямо здесь напечатал, невелика проблема, а уж бороду по колено приделать и пару бородавок - вообще раз плюнуть. Так и проскочили. А вы как собираетесь?

- Твои ли заботы?

- Так я вам же помочь хочу! Мы, цыгане, народ сердобольный и гостеприимный.

- Сказочник ты, Миха. Фантаст ненаучный. Давай, рассказывай, что за интерес в нас. Тогда и подумаем, обсудим.

Хозяин дачи поднялся тоже, надоело ему сидеть, видимо, размял толстые узловатые пальцы. Потом сунул руку в карман куртки и вытащил пистолет, одновременно отходя назад, к стене, удивительно плавным для его комплекции движением.

- Надоело мне с вами валандаться! - заявил он, поводя стволом.

Из меня боец никакой. Нани, возможно, могла бы что-то сделать: стрелять-то умеет, может, и ногой в ухо зарядить в состоянии, кто её знает. Но стояла она очень уж неудачно, никак не допрыгнет.

- Сутки-двое посидите под присмотром, а потом добрые люди помогут вас уговорить, - сказал Миха. - Идите наверх, там рядом с моей комнатушкой ещё одна есть, туда не заглядывали? Ах, да, я ж её запертой держу...

Он недобро осклабился. Пистолет держал привычно, твёрдо, не забалуешь.

Так себе ситуация, очень так себе. В Центр он нас, понятное дело, не потащит, не в его интересах, другим спецслужбам не сдаст. Но и сам на свободу не выпустит, что тоже очевидно. И вот эти друзья его, о которых он не первый раз упомянул... Не нравится мне вся эта затея.

Не нравится.

Но и сделать я ничего не могу.

Нани повернулась и резко выбросила вперёд руку с книгой. Та перевернулась в воздухе, раскрылась, тормозя в полёте, и угодила в грудь Михе. От неожиданности он вздрогнул, рванул руку с пистолетом в сторону, нажал на спусковой крючок. В комнате неожиданно громко хлопнул выстрел, пуля просвистела над вовремя присевшей после броска Нани, угодила в шкаф, противно скрежетнув по петле дверцы.

Тихо звякнула отлетевшая на стол к чашкам гильза.

Все живы, все здоровы. Только я, как человек по жизни мирный, насмерть испугался за любимую. Думаю... А, хотя думать мне в этот момент было нечем - в глазах потемнело, воздух сгустился, расплываясь чёрными хлопьями, в которых вместо людей - Михи и Нани - светились странные червеобразные конструкции. Узлы, нити, схемы человека, над которыми я имел редкую, увы, но странную власть.

Не раздумывая, я шагнул вплотную к цыгану, протянул руку и вырвал несколько нитей откуда-то из груди. Там, где должно быть сердце. И плевать мне сейчас было, выживет он или умрёт прямо на месте.

Совершенно плевать. Нити повисли наружу вялыми варёными спагетти.