Выбраться. Как-то надо выбраться, вылезти наружу, что бы там ни происходило.

Кто откинул мне шлем и нажал, пробегая мимо, на кнопки, отстёгивающие крепежи рук, я не видел. В любом случае, земной поклон этому человеку, после смерти спишется часть грехов, я надеюсь.

Аппаратная горела. Колонны в центре помещения больше не было, как и большей части экранов. Обломки мебели, перевёрнутые, как и мой, коконы, висящие куски кабелей, стёкла и разодранные непонятной силой тела охранников. Пламя из стоек с серверами, дым со всех сторон. Пульт, за которым традиционно сидела Елена Аркадьевна, рухнул на пол, судя по всему, похоронив её под собой - торчащая нога в кокетливой туфле-лодочке не оставляла сомнений.

Я с трудом поднял руку и протёр залитые кровью глаза. Посреди пола аппаратной зиял здоровенный пролом, будто колонна с мозгом всей системы не просто разрушилась, но ещё и умудрилась проломить перекрытия, рухнув куда-то парой этажей ниже.

Генерал был жив, но не очень здоров: фуражка, понятное дело, улетела неведомо куда, форма порвана и испачкана, а он сам стоял на четвереньках возле стены, мотая седой головой, и пытался что-то сказать Горбунову. Скомандовать, скорее всего, что-нибудь армейски-уставное: "Песню запе-е-вай!". Или нечто в этом духе.

Только сил не было, и язык не слушался.

- О, Кирюха! - обрадовался живой и совершенно не пострадавший подполковник. - Только тебя и не хватало. Ты чего, гад, наделал?

- Где? С чем? - с трудом откликнулся я. - Немезидис всё...

- Да и хер с ним! - отмахнулся Горбунов. - С Центром что сделал, шельмец? Операторы передохли, в "концертном зале" одни покойники, судя по приборам. Спускаться проверять лень, знаешь ли. Генерал вон опять же лыка не вяжет, а мозг наш, голова, понимаешь, профессора Доуэля, и вовсе того. Перестал существовать. Тут такой скачок энергии от вас был, что я думаю, Центру конец. Хотя... Наверное, мы тут сами виноваты. Энергию не отключали, а ведь Ленка предупреждала, что защита не выдержит. Но без Дока я начальник, мне ж виднее.

Он закашлялся от дыма и начал энергично пробираться к дверям. Насколько мне было видно снизу, одну просто вынесло взрывом, вторая висела на скрюченной верхней направляющей, собираясь упасть.

- М-м-м... - мучительно простонал генерал и не выдержал, упал плашмя. Даже на четвереньках не смог устоять.

- А раз конец, пора бы и мне отсюда двигать. Денег до черта, делиться ни с кем не надо, - суетливо бормотал Горбунов, переодеваясь в невесть откуда взятый серый костюм. С собой, что ли, принёс? Молодец какой. Всё продумал.

Он отбросил форму Агентства, кинул на пол массивный браслет терминала, проверил, застёгнута ли ширинка. Потом потоптался в гражданского вида туфлях, разминая, и уж было зашагал к выходу, пробираясь между массивных обломков мебели и аппаратуры. Закашлялся от дыма снова.

- Что значит - пора двигать?! - разозлился Какис. Он был весь в крови, одна рука безвольно свисала вдоль тела, но на Горбунова надвигался грозно. Несмотря на рост. - А мои деньги?

Подполковник ухмыльнулся. Подошёл к лежащему генералу, ловко выдернул из кобуры у того пистолет, дослал патрон:

- Ах да, деньги... Ты, Семён, алчный. Но глупый.

Он несколько раз выстрелил в грудь почти подобравшегося вплотную Какиса, каждой пулей откидывая того назад. Наконец техник упал.

Горбунов сунул пистолет в безвольную руку генерала и крепко стиснул его пальцы на рукоятке и списковом крючке.

- Вот так нормально. Пусть голову ломают, зачем и почему. А ты, Кирюха, бывай! - весело сообщил он. - Успехов в работе. Там сейчас такое веселье творится, что одного незаметного офицера, наверное, и не хватятся.