— Но ведь вы с ней — одно и то же.

— Так было прежде. — В голосе Королевы зазвучала горечь. — Но я никогда не была такой, какой меня изображали сфинксы. Когда меня еще называли Секмет, они чтили меня как богиню, но не как вот это. — В ее голосе послышалось отвращение. — Сделали из меня какого-то демона. Ты только взгляни на мертвецов у нее в когтях. Я никогда не умерщвляла людей. Они возвели на меня напраслину, им это удобно. «Так поступала Секмет, говорят они себе, — значит, и нам позволительно так поступать». Так обстоит дело со всеми богами, которые уже не могут защищаться. Их приверженцы изображают их на свой лад. Проходит время, и истина никого уже не интересует.

— Похоже, это самая глубокая точка Железного Ока, — вмешался Серафин. — Поглядите, что происходит внизу.

Из всех переходов, галерей и коридоров огромного зеркального храма в холл ворвались бурлящие водяные потоки, узкие, как ручейки, и широкие, как речки.

Лалапея осторожно продвинулась вперед и заглянула вниз.

— Если снег на высших уровнях совсем растаял, скоро все здесь будет затоплено.

Фермитракс все никак не мог оторвать взгляда от башнеподобной статуи.

— Это и есть ее тело?

В первый момент Мерле так и подумала, но теперь она ответила:

— Нет. Только статуя.

— А где же ее настоящее тело?

— Там, на той стороне, — сказала Королева в голове Мерле. — Погляди туда, чуть правее передних лап. Видишь там низкий помост? И то, что лежит на нем?

Мерле напрягла зрение. Но пол был далеко внизу, балюстрада шла вдоль верхней части стены.

Только Фермитракс мог бы доставить их туда, куда показывала Королева.

Все-таки Мерле рассмотрела помост и лежащее на нем тело. Оно лежало на боку, вытянув в их сторону четыре лапы. Дикая кошка. Хищница. Львица. Размером не больше обычного зверя. И даже меньше, изящнее. Хрупкая, подумала Мерле. Ее цвет казался серым. Быть может, она окаменела?

Мерле сказала остальным о том, что увидела.

— Она из камня, — прорычал Фермитракс.

Казалось, он был польщен.

— Я не всегда была такой, — сказала Королева голосом Мерле, чтобы все ее услышали. — Когда я оставила это тело, оно состояло из плоти и крови. Наверное, оно окаменело. За столько веков. А я и не знала.

— Возможно, его коснулся Каменный Свет, — задумчиво произнесла Лалапея.

— Возможно, — согласилась Королева.

Серафин все еще держал Мерле за руку.

Время от времени через просвет между ней и узким львиным телом он заглядывал вниз. Со всех сторон в помещение храма врывалась талая вода. С каждой минутой шум становился громче, сильнее, яростнее. Не все отверстия в стенах находились на уровне пола. Некоторые располагались на высоте балюстрады, и вода извергалась в бездну с невероятной силой. Они стояли на карнизе, где тоже таял лед, окружая их слякотью и лужами. Кое-где уже капало через парапет.

— Мы должны спуститься. — Голос Королевы прозвучал мрачно.

Мерле уже в который раз подумала, что та скрывает от нее какую-то опасность. Последнюю часть правды. Самую, кажется, неприятную.

— Ну, говори, — мысленно потребовала она. — В чем дело?

Королева медлила.

— Скажу, когда придет время.

— Нет! Теперь!

Королева продолжала молчать.

— Что происходит, ну! — Мерле попыталась проявить строгость, но это не так-то просто, если говоришь только про себя, а не вслух.

— Теперь нельзя задавать вопросы.