|
Этот котел на треноге почему-то взволновал меня больше всего. Он показался мне каким-то зловещим. Тут меня отвлекло какое-то гудение. Я даже испугался было, подумав, что это пчелы, кото-рых очень боюсь. Как и у многих агентов Таламаски, мои опасения связаны с тайной, имеющей отношение к возникновению ордена, но сейчас не время пускаться в объяснения. Позвольте мне продолжить рассказ. В конце концов я догадался, что звуки эти производят колибри, поселившиеся в зарослях, а чуть позже, стоя рядом с Меррик, увидел, как они зависают над цветущими лианами, затянувшими всю крышу постройки. – Дядюшка Вервэн любил их, различал птиц по цветам и давал им красивые имена, – не-громко заметила Меррик. – Он даже выставлял для них специальные кормушки. – Мне они тоже нравятся, дитя мое, – откликнулся я. – В Бразилии их называют красивым словом, которое в переводе с португальского означает «целующие цветы». – Да, дядюшка Вервэн знал о таких вещах. Он объездил всю Южную Америку и постоянно видел вокруг себя парящих в воздухе призраков. После этих слов Меррик замолчала, но мне вдруг стало ясно, что ей будет очень трудно по-прощаться со всем этим – со своим домом, со своим прошлым. Что касается фразы о «парящих в воздухе призраках», то она произвела на меня впечатление – впрочем, как и многое другое. Разумеется, мы сохраним этот дом для нее – я лично этим займусь. Если Меррик пожелает, дом будет полностью восстановлен. Меррик оглянулась и на секунду задержала взгляд на жаровне с котлом. – Только дядюшка Вервэн мог вскипятить котел, – тихо сказала она. – Он сыпал под него уголь. До сих пор помню запах дыма Тогда Большая Нанэнн выходила на заднее крыльцо, опус-калась на ступеньки и наблюдала за ним. Все остальные в страхе разбегались. Меррик вошла в строение и остановилась перед святыней, разглядывая многочисленные подношения и мигающие свечи. Потом, быстро перекрестившись, двумя пальцами правой руки коснулась обнаженной ступни Девы Марии. Мы с Эроном в нерешительности застыли поодаль за ее спиной, как два смущенных анге-ла-хранителя. Блюда, стоявшие на алтаре, были полны свежей снеди. В воздухе витали запахи сладких духов и рома. Очевидно; кто-то из тех, кто скрывался сейчас за деревьями, и принес эти таинственные подношения. Разглядев, что один из необычных предметов, сваленных горой в живописном беспорядке, был на самом деле человеческой рукой, я невольно попятился. Отрезанная кисть высохла и съежилась, но это было еще не самое страшное. По ней ползали тысячи муравьев, устроившие себе настоящий пир. Обнаружив, что омерзительные насекомые здесь были повсюду, я испытал тот особый ужас, который способны вызвать только муравьи. К моему удивлению, Меррик очень ловко двумя пальцами подняла кошмарную руку и не-сколькими энергичными движениями стряхнула с нее наглых муравьев. Я не слышал, чтобы собравшиеся зеваки шумели, но мне показалось, что они придвинулись плотнее. Гудение колибри завораживало, как гипноз. Снова тихо зашелестел дождь, но сквозь зеленый шатер не пробилось ни капли. Ни одна не упала и на рифленую крышу. – Что нам делать с этими вещами? – мягко спросил Эрон. – Насколько я понимаю, ты не хочешь ничего оставлять. – Мы заберем все это с собой, – решительно произнесла Меррик и тут же, спохватившись, добавила: – Если вы не возражаете. Эти предметы сослужили свою службу. А саму постройку следует запереть, если вы собираетесь держать данное мне обещание. Я хочу поехать с вами. – Да, мы прикажем все здесь размонтировать. Меррик вдруг взглянула на усохшую кисть, которую продолжала сжимать в пальцах. Му-равьи теперь переползли на ее руку. – Положи ее обратно, девочка, – резким от испуга тоном произнес я. Она снова раз или два встряхнула кисть и послушно вернула ее на прежнее место. |
