- Тебя здесь не обижают?

- Нет, госпожа.

- Быть может... что-то нужно? Одежда? Вещи?

- У нас все есть, госпожа...

И страх ее отступает. Точнее она сама преодолевает его.

- Мой муж, госпожа... он очень плохой человек... и у него много друзей... он не спустит оскорбления. И я... я боюсь, что... - полувздох. - Здесь место силы. Но есть люди, которые... которых учат разрушать места чужой силы. Я должна это сказать, госпожа.

- Говори, - разрешила я, укрывая мелкую одеялом.

Интересно, а других голосов она не слышала? В любом случае, надо будет велеть, чтобы помалкивала. Возможно, конечно, эта ее способность нестабильна, а то и вовсе случайна, но привлечет она внимание многих. В прошлом хватает тайн, в которые люди не откажутся сунуть свой нос.

- Когда-то моя... бабка служила той... в чьих руках серп и камень. И ее мать. И мать ее матери... и моя тоже должна была, но... - Рашья прижала руки к груди. - Мою бабку убили. И ее мужа. И ее дочерей... других дочерей. Моей матери повезло, она должна была войти в первый круг... она отправилась в лес, где провела неделю... а когда вернулась, то... деревни больше не было.

Гм, что-то такое и я припоминаю, из показанного Кхари.

- Она долго блуждала... а когда вышла, то никому не сказала, откуда родом... и нам не говорила... это опасно... я... я почти ничего не умею, из того, что должно. Но я слышу. Это место просит о справедливости.

Ах, знать бы для кого...

Глава 50

Глава 50

...за завтраком дядюшка сосредоточенно пытал сливовое желе. Он медленно втыкал серебряную ложечку, проворачивал, елозил ею по чашке, силясь отковырять кусок поприличней, и вытягивал его... желе сопротивлялось, дрожало и норовило сползти обратно в чашку.

Вильгельм был мрачен.

Диттер молчалив.

И лишь Монк улыбался блаженной улыбкой истинного безумца.

- Все равно это кто-то из своих, - Фердинанд облизал ложку. - Статистически маловероятно, чтобы в столь... узкую семейную историю ввязался кто-то посторонний...

Ага, вот статистики нам для полного счастья и не хватает.

- Своих осталось немного, - я покусывала ногти. - Если отбросить меня и вас, а заодно и сестрицу, чтоб ей...

- Знаешь?

- К сожалению, - я сочла возможным пожаловаться. - Она пытается отобрать у меня титул и состояние.

- А они тебе нужны?

Допустим, состояние я в любой момент переведу на личные счета, да и предприятия переоформить несложно. Аарон Маркович, если возьмется, то ни один коронный суд после не докажет, что оно было иначе... майорат, конечно, не тронешь... однако если с умом подойти...

Сами по себе земли - всего лишь земли.

А заводы - отнюдь не только постройки... оборудование перевезти под предлогом проведения ремонтных работ. Кое-что прикрыть. Кое-что расформировать... преобразовать... да, если кто и может лишить меня состояния, то отнюдь не сестрица с нездоровыми ее амбициями.

Титул?

Мне от него ни жарко, ни холодно... есть и ладно. А не будет...

...остается дом.

Дома было жаль, потому что эта мелкая шлюшка вряд ли сумеет сохранить его. Даже не в этом дело. Вряд ли она захочет его сохранять... а храм как же?

- Еще не решила, - ответила я. - И в любом случае, я терпеть не могу, когда кто-то пытается меня обобрать... думаешь, Нинелия? Она ведь участвовала в том эксперименте. И отцу помогала...

Я поморщилась.

Помогала она ему не только с научной работой. А если... она хотела занять место мамы. Хотела страстно, исступленно даже, если пошла на предательство.

Сделка с дедом.

И отказ от прав наследства... обидно? Еще как... а ведь матушка одарена, в отличие от тетки. Почему? Отец никогда не связался бы с женщиной, силы лишенной.