Летела.

...если бы не клятва, данная бабушке... мне ведь семнадцать, надо немного подождать. Клятва на крови, и ее не так просто обойти. И он, конечно, понимает. Он представляет меня своей матушке, строгой и суровой, какой только может быть супруга старшего жреца. Я явно кажусь ей особой сомнительных моральных качеств, недостойной ее прекрасного сына, но она сдерживается.

И я тоже.

Любовь делает меня лучше. Во всяком случае тогда мне так казалось... как все закончилось? До банального обидно и глупо. Однажды меня пригласила на чай девица.

Светловолосенькая.

Светлоглазенькая.

С носиком острым и пухлыми румяными щечками. С губками розовыми и платьюшком таким же. Девица краснела, бледнела и говорила странные вещи. Мой жених меня не любит, но лишь подчиняется воле матери, которая подыскала ему состоятельную жену.

Девица, в отличие от меня, состоянием похвастать не может.

Зато она целитель.

Все целители рано или поздно становятся достаточно богаты, если, конечно, находят в себе силы идти по предназначенному Светом пути. Она так и говорила, с придыханием и восторгом... и не только о пути Света, но и о любви, несомненно, истинной.

Ведь светлые только так и любят.

А темные... каждому известно, что в их душе кипят страсти, а это совсем-совсем иное дело. Страсти - это не всерьез. И я найду себе другого мужчину, а они... у них будет ребенок. И разве это не лучшее доказательство, что брак их благословен свыше?

...не знаю, что с ними стало.

Я вернула жениху его подарки, и колечко, повесив на него одно маленькое неприятное проклятье. Крепко подозреваю, что новое он покупать поскупился, а старое... что такое некоторая нервозность для истинной любви? Она ведь все преодолеет...

Я вздохнула.

- Бабушка здесь не при чем.

- Неужели? - тетушка Фелиция улыбалась тихо и счастливо, так, как не мог улыбаться человек, к которому на дом явились два дознавателя вместе со жрецом, если только...

...я присмотрелась.

И еще раз.

И тихо выругалась.

- Целителя...

- Не поможет, деточка, - тихо сказала она, прикрывая глаза. И чай отставила, а плед подтянула. - Как же холодно... времени у нас осталось немного, я и так протянула дольше остальных... как мы были наивны, полагая, что можем вот так... безнаказанно.

Проклятье сидело внутри нее.

Оно походило на темного паука, уже сожравшего тетушкину силу и принявшегося за нее саму.

- Агна... была осторожней прочих... она использовала мою кровь для ритуалов... конечно, у нее ведь слабость и головокружения, а я - бедная родственница, чье благосостояние всецело зависит от расположения семьи. Только она забыла, кому служит... Ее не обманешь... и Агна ушла первой... сразу за своим ублюдочным муженьком... подозреваю, его она никогда не любила, но имя... положение... титул... да и состояние... наши родители неудачно вложились. Мы были разорены... меня, если господин дознаватель хорошенько покопается, то узнает, что отчислили с четвертого курса Академии... нечем стало платить. Мне предлагали стипендию, и я готова была согласиться, но... мама так плакала... и отец... и разве я, всегда мечтавшая, чтобы на меня обратили внимание, могла упустить момент? Я искренне полагала, будто вернусь... побуду дома год-другой, пока все наладится, и вернусь.

Я взяла чашку.

Волчеягодник и аконит синий, который в подобной дозе кому хочешь сердце остановит, однако тетушка, кажется, привыкла...

- Они умерли... к лучшему... Агне не нужны были родители-неудачники. И как-то вдруг оказалось, что они оставили ей и дом, и... все, что у них было. Конечно, я ведь такая наивная и глупая, меня легко обмануть, а вот Агна позаботится... она забрала меня.