...тоскливая тишина моей комнаты.

Вышивка заброшенная. Книга, раскрытая посередине, но я, сколь ни пытаюсь, не могу вспомнить и строчки. Аромат бабушкиных духов.

Ее прикосновение.

Ей надо уходить. Ей жаль, что придется оставить меня одну, но я ведь уже большая. Я найду себе занятие... найду непременно... и жаль, что я не смогла ни с кем подружиться.

Но что сделаешь.

Характер.

У всех Вирхдаммтервег непростой характер. А я - истинная Вирхдаммтервег.

- Ты лжешь.

И тьма сгущается.

Я слышу ее, такую близкую и такую чужую, подневольную. Выходит, у сестрицы получилось ее стреножить... и все те смерти - это не просто так, это тоже эксперимент, хотя и совершенно безумный, но, кажется, вполне успешный.

- В чем? Ты ведь читала. Вспомни, - я не смотрела на нее. Лучше руки разглядывать. Когти вот... интересно, если покрыть их алым лаком, они будут выглядеть менее устрашающе?

- Ей было просто удобнее управлять нами. Разделяй и... каждой по капле внимания... а еще правильные слова, чтобы в головах появлялись правильные мысли. Мне вот она говорила, что у меня на редкость тяжелый характер, - я коснулась виска. - Что из-за него у меня нет друзей... и не только друзей... а тебе внушала, что ты никому не нужна. Только ей... и что ты заслуживаешь большего.

- Заслуживаю.

Сестрица стиснула кулаки. И тьма ощерилась тысячей голодных ртов. Если они хлынут, если... я не устою. Эта сила, чувствую, размажет меня по стенам, скрутит, раздерет на клочки, а после выпьет. И я стану частью этой тьмы.

Я слышала плач заблудших душ.

И боль их.

И память.

- Тогда почему она просто не дала тебе то, чего ты заслуживаешь? Чего ты хотела? Денег? У нее имелись собственные счета...

- На которых было пусто! - взвизгнула сестрица. - Да как ты не понимаешь! Богиня! Неужели ты и вправду настолько глупа...

Пускай.

Я согласна быть глупой, пусть мне объяснят.

...Вильгельм поднялся на колено. А Диттер упер крылатую трость в пол. И крылья птицы изогнулись, будто принимая на себя всю тяжесть заемной силы.

- Наш дед... он был одержим идеей стать знаменитым. Совершить переворот в науке... и он был близок... он не понял, насколько был близок и до чего ошибался... знаешь, в чем? Он сам проводил ритуалы... сам! Как же, поделиться с кем-то славой... но он... он был мужчиной!

Эти слова она выкрикнула, и даже тьма поморщилась: она тоже не любила истерик.

- И что? - я поморгала и округлила ротик.

Дура?

Дур не принимают всерьез. К дурам относятся снисходительно и спускают им куда больше, нежели людям умным. А раз уж так... стоит воспользоваться образом.

...трость вибрировала, а Диттер плел заклятье. И нельзя было смотреть на него, равно как и на Вильгельма.

Эти двое привыкли работать в одной связке.

И надеюсь, у них получится...

- А то, что только ее жрица стоит над смертью... только она может совершить обмен так, чтобы не пострадали обе стороны... забрать силу у одного и отдать другому. Этот род... бабушка смеялась... они так тряслись над чистотой крови, что забыли, с чего все началось. Кровь не имеет значения... только посвящение... только сила... только готовность служить.

А вот теперь я слушала, стараясь не пропустить ни слова.

Хотя тьма звала.

Она знала мое имя. Она шептала, вздыхала и плакала. Она стенала, жалуясь на жестокость той, которая не позволила душам переступить грань между мирами.