...или отомстить.

Тоже безумие.

Я вздохнула. Близость смерти? Смерть... это просто состояние. У некоторых - души. И сдается мне, что мои предки умерли задолго до моего появления на свет. Отец, дед... и бабушка тоже.

А я?

Я живая?

Или...

Богиня молчала. Люди тоже.

...мы выбрались из храма уже ночью. То есть, мы выбрались, а потом я поняла, что на дворе глухая ночь, а Гюнтер варит кофе.

- Мне показалось, вам оно пригодится, - сказал он.

И был прав.

Мы сидели в саду, под дождем, который пробивался сквозь сплетенные ветви деревьев, и пили растреклятый кофе. Вильгельм скреб щеку, раздирая свежие раны, Монк по-прежнему всхлипывал, а я... я слушала город.

Скоро все изменится.

...изменилось.

Они появились спустя два дня: дознаватели старшие, дознаватели младшие, эксперты и... их было много. Они заполнили весь дом, как тогда, и мрачный голос Вильгельма потерялся среди других голосов.

Но мне было все равно.

Я ждала.

...в семейный склеп тоже заглянули, не соизволив даже извиниться за этакую наглость. А я стерпела. Я многое готова была стерпеть, лишь бы убрались поскорее...

Я ведь ждала.

...меня допрашивали. Несколько раз. И всякий мне казалось, что дознаватель - совершенно незнакомый тип, от которого разило светом и желанием силу полученную использовать - не удержится. Я ведь...

Тьма.

И часть проклятого рода. Кровь от крови, плоть от плоти. И что с того, что кровь моя давно иная, а плоть и вовсе мертва. Тем лучше... заодно со мной исчезнут несколько не самого приличного свойства тайн. Пугало ли меня это?

Нет.

Я знала - сдержатся. За мной вины нет, а раз так... не рискнут нарушить договор, раз уж сами боги его блюдут, то и людям стоит. Однако появление дядюшки, чье присутствие на гостях сказалось самым благотворнейшим образом, меня порадовало.

Следом за дядюшкой возник Аарон Маркович.

И от меня отстали.

Я ведь действительно ждала. И растягивая ожидание, купила радио.

Почему бы и нет?

Шкаф доставили в пятницу, как раз, когда инквизиция убралась-таки из моего дома, переместившись в город, в котором им имелось изрядно работы. Правда, Вильгельм, которого отстранили, остался, как и тело Диттера... негоже тревожить покой и расстраивать вдову...

...почтенную вдову.

...почтенную богатую вдову...

Радио устанавливали в холле. И я вышла смотреть. И Вильгельм вышел, как обычно, в халате, правда, наброшенном поверх мятого костюма. Он привычно хлюпал носом и выглядел заморенней обычного.

- Мне предложили уйти в отпуск... на неопределенное время, - сказал он, глядя, как рабочие тянут провода. Дом тоже смотрел, пока не решив, как именно следует относиться к новинке.

- А ты?

- А я ушел.

- И что теперь?

- Не знаю, - он шмыгнул носом и достал из кармана мятый платок. - Поживу пока тут... глядишь, Диттер воскреснет... и вы на радостях меня усыновите.

- Не знаю, как с усыновлением, но уматерить тебя я прямо сейчас готова...

Я не задала вопрос, которого он ждал. А что, если...

...ничего.

Мы просто очень сильно ждали. И смотрели. И слушали хрип радиоволн, на который в холл выглянул и Монк. Он, лишенный света, выглядел донельзя жалко. Он подслеповато щурился и часто моргал, вздыхал и трогал себя за лицо, будто не способный поверить, что теперь может ощущать и лицо, и прикосновения.

- И его уматерю, - решила я.

В конце концов, в доме хватит места... только место в нем и осталось. Но...

...огромный короб радио Гюнтер самолично полирует. Он аккуратен, осторожен и прилично равнодушен, будто ничего-то особенного в доме не произошло.