Добрый клинок, как и рассчитывал Рудж, продырявил хуридскую кольчугу.

    Кормчий выбрался из-под стола, а его противник простоял еще мгновение, а затем с грохотом рухнул на пол. Рудж с трудом переводил дыхание.

    Двое приятелей громилы вскочили. Но рядом с кормчим уже стоял Данил.

    – Теперь я,– сказал он.– Ты не возражаешь?

    У Руджа осталось сил как раз на то, чтобы один раз кивнуть.

    Вагарский клинок светлорожденного вылетел из ножен и закружился в «двойном веере».

    Боевой пыл его противников угас в считанные мгновения. Двое игроков попятились, а потом опрометью бросились к выходу, сбив с ног парня, встретившего северян во дворе. Одна из женщин, та что пела, оглушительно свистнула. Похоже, немногочисленной публике представление пришлось по душе.

    Хозяин заведения осторожно прикоснулся к светлорожденному.

    – Господа моряки не заплатили,– заметил он.

    Определенно, этот человек нравился Данилу.

    – Возьми у того, кто не сбежал,– великодушно сказал светлорожденный.

    – Ну уж нет! – возмутился Рудж.– Сначала это сделаю я!

    И проворно обшарил убитого.

    Хозяин с невозмутимым видом принес кувшин вина и поставил перед Данилом.

    – Почему ты не вмешался? – спросил кормчий своего друга, раскладывая столбиками монеты: убитый оказался далеко не бедным.

    – Я? – с искренним удивлением произнес светлорожденный.– Но ведь это твой поединок. Разве я мог тебя оскорбить вмешательством?

    – В следующий раз, мой благородный друг, если увидишь, что меня намереваются прикончить, не стесняйся, прошу тебя! Вмешивайся! – Ирония кормчего ускользнула от Данила: он слишком серьезно относился к таким вещам.

    – А если кто-нибудь вознамерится убить тебя,– продолжал моряк,– позволь и мне оказать тебе помощь. Мне будет грустно одному в этой поганой стране.

    – Не думаю, что в Хуриде найдется кто-то, способный победить Данила Руса,– без всякого самодовольства отозвался светлорожденный.– Но о твоей просьбе я не забуду.

    В одном из кошельков убитого обнаружились драгоценности. Явно женские и, судя по качеству и размерам, принадлежавшие нескольким женщинам.

    – Сдается мне, я догадываюсь, чем промышлял этот парень,– проворчал Рудж.– Эй, хозяин, трех серебряных хватит?

    – Шесть,– невозмутимо ответил тот.– Мне придется заплатить налог на убийство.

    Держался он так, словно покойники – обычный десерт к его кушаньям.

    Данил выдернул из стола отломанный наконечник, хмыкнул пренебрежительно.

    – Хвала кузнецу, который его ковал,– сказал Рудж.

    – Выгребные ямы чистить такому кузнецу! Победу должна приносить крепость рук.

    – Мой благородный друг, будь на нем моя кольчуга, а у меня – его пика, ты выехал бы завтра в одиночестве. У меня и так синяк размером с хорошее блюдо.

    – Да, ты прав,– лицо светлорожденного стало озабоченным.– Надо тебя осмотреть.

    – Чепуха! Заживет. Кости, вроде, целы.

    – Вот это и следует проверить.

    Ребра кормчего действительно оказались целыми. На ушиб же Данил положил успокаивающую мазь. Так что Рудж, оказавшись в постели, не ворочался от боли.