Из кармана комика едва ли не сам собой выпорхнул зеленый бумажный прямоугольничек и лег на прилавок.
- Гамбургер, пли-из, - проговорил Махони и дружелюбно задрыгал ногой.
Это был воистину смертельный номер. Возможно, здешние сосиски и не уступали американским или даже просто были американскими, зато уж ядовито-оранжевый кетчуп был почти наверняка наш местный и просроченный. Сравнительно недавно Курочкин - как консультант от НИИЭФ - участвовал в экспертизах Института питания и с тех пор знал правду, горькую и несъедобную. Если бы ему пришлось по-настоящему готовить теракт против иностранца, то оружия лучше этого кетчупа трудно было бы найти.
Оказавшись в самом центре весело гомонящей уличной толпы, заполошная торговая тетка в бело-сером халате машинально сгребла доллар, сляпала из подручных средств гамбургер по-русски, после чего стала искать протянутую руку покупателя - дабы вручить образец уличной московской еды.
Голливудский комик вновь дрыгнул свободной ногой, уже далеко не так уверенно, как прежде.
Телевизор не мог передать запаха и вкуса, но американцу, по счастью, хватило одного только цвета. Оператор крупным планом показал страшную оранжевую начинку булочки с сосиской, затем - вытаращенные глаза перевернутого Стива Махони.
- Ноу! - с ужасом произнесла голова комика и приняла нормальное положение: перекошенный рот - внизу, вставшие дыбом волосы - наверху. - Ноу! Сорри! Итс импоссибл!..
- Мистер Махони сказал, что он... это... в полном восторге от Москвы и москвичей, - меланхолично перевел хриплый закадровый комментатор. - Но он очень торопится...
Дмитрий Олегович подивился экспрессивности английского языка, но порадовался за комика Стива. Шутки шутками, но тому все-таки хватило мудрости под благовидным предлогом отказаться от пищевого эксперимента на себе.
Увы, самому Курочкину в эти минуты приходилось экспериментировать. В несколько иной области, хотя и в близкой. По последствиям. Толстому штырю с пружиной в конечном счете нашлось свое место. Немного посопротивлявшись нажиму, обе детали дали себя уговорить и встали в подходящий по размеру паз, а матово блестящая крышка даже согласилась прикрыть их сверху.
Теперь оставались мелочи.
Два похожих друг на друга рифленых чехла с продолговатыми прорезями были просто созданы для того, чтобы обнимать одинокий ствол справа и слева. Дмитрий Олегович скоро разобрался, где у винтовки право, где лево, и, прилаживая чехлы, ошибся всего пару раз. "Прекрасный результат для неофита! - с гордостью подумал он. - Интересно, сколько времени затратил бы ваш хваленый Карлос
Кугель для приготовления простенького физиологического раствора? Вот так, без тренировки, а? Молчите, господа? Нечего сказать, да?.."
Неизвестно, каких господ имел в виду Куроч-кин. Но если американских, то им было что сказать. По крайней мере, одному.
Под возбужденный шум толпы поклонников на телеэкране возник герой дня - любимец публики в лихо заломленной ковбойской шляпе. Это был абсолютный рекорд по популярности: сериал "Трудная смерть" смотрел каждый второй, причем каждый первый хотя бы знал о его существовании.
- Ше-риф! Ше-риф!! - скандировала толпа.
Госсекретарь мистер Ламберт и премьер-министр Миронов умно сгруппировались в тени Брюса Боура и теперь тоже чувствовали себя немножко голливудцами. Претендентами на "Оскара" за роли второго плана.
Что касается самого героя, то он с профессиональной сноровкой купался в лучах славы. Собственно, Брюса как такового здесь не было. Улыбался, кланялся толпе и размахивал ковбойской шляпой шериф из фильма про трудную смерть. Актеру не было особой надобности становиться самим собой.
Насладившись овацией, Боур-шериф приветственно поднял руку - и толпа поклонников вмиг затихла. Курочкин у телеэкрана рассеянно вертел в руках винтовочный магазин с двумя патронами, догадываясь, что сейчас московскую публику ожидает экспромт. |