Изображение неторопливо поблекло. У Гэвина по спине бегали ледяные мурашки.

— Это только у меня ощущение, что в этой войне мы под флагом Императора? — хмуро поинтересовался пилот с Татуина.

— Я как раз вспоминаю, как местные пытались сбить мой «крестокрыл», — поддержала его Инири Форж.

Круглолицый Мин Дойное приглаживал пятерней взъерошенные черные волосы:

— Креннель возразил бы, что они всего лишь обороняли планету от внешнего нападения. Мы действительно выступали агрессорами.

— А как же иначе? — Инири указала туда, где только что находилась голограмма. — Если бы мы не явились сюда и кто-то не возжелал вдруг убить Коррана, то не нашли бы лабораторию. А через год-другой Креннель подкатил бы к Корусканту на новенькой Звезде Смерти и устроил бы всем вселенскую головную боль.

Мин, сдаваясь, поднял руки:

— Эй, я не говорю, что он прав! Но, по-моему, куче народа подсунули пищу для размышлений.

Асир оскорбленно расправила плечи.

— Ты имеешь в виду людей, Мин.

— Не обязательно. Если тебе не нравятся люди, подставь эту фразу ботанам, — Дойное отвесил ей шутливый поклон. — Вы много жертвовали во благо Республики, вы сложный народ. Хитроумные политики, хозяева колоний. Что, если аборигены одной из ваших колоний решат, что им не нужны ботаны, а Новая Республика в свою очередь вздумает поддержать движение за независимость. Например, потому, что многим ботанская политика уже стоит поперек горла. Что тогда? Вы, ботаны, в пять секунд окажетесь в той же ситуации, что и некоторые люди сейчас, И знаешь ли, не одни ботаны — поголовно герои и провидцы, как бы тебе ни хотелось. Многие люди видели черные глубины Императорского сердца. Один из Призраков родом с Топравы. Импы довели тамошних жителей до животного состояния. Они вправе задать вопрос: а чего это мы их не освобождаем, а сражаемся за планеты, которые не просили никакой помощи? Я веду к тому, что лично мне Креннель нравится не больше вашего, и его надо щелкнуть по носу, чтобы не зарывался, но идея воспользоваться смертью Пестажа в качестве оправдания, честно говоря, хиловата.

— Мин, если я правильно тебя понимаю, — замотал головой Дарклайтер, — то из-за того, что Республика говорит одно, а Креннель другое, очень многие задумаются, а не лежит ли истина где-то посередине.

— Совершенно верно. И захотят узнать, кто же прав.

Встал Тикхо Селчу.

— Это называется заблуждением серости. Один говорит; «белое», второй: «черное», а все остальные принимают за истину серое. Это признак ленивых умов. Тот факт, что некто занимает позицию, противоположную истинной, не перекашивает реальное положение дел. Истина всегда истина, она не перестанет быть таковой в любом случае. А в данном случае она проста: Креннель — имперец до мозга костей, в прошлом не гнушавшийся жестокости и убийства. Мы нашли лабораторию, которая доказывает, что он, возможно, строил новую Звезду Смерти или нечто подобное. Факт, что мы чего-то не знаем, не означает, что не надо искать дальше. Допустим, Креннель прав и он действительно не имеет ко всему этому отношения, но я и на минуту не усомнюсь, что он отыщет применение боевой станции.

— Даже после истории о его друге с Алдераана? — задрала бровь Инири Форж.

Тикхо негромко фыркнул.

— Я оканчивал Академию на Префсбелт-4 почти следом за ними. Креннель значился среди чемпионов по рукопашному бою, а Кепорра был просто помешан на механике и инженерии. Как же они могли стать закадычными друзьями? А даже если и были, то мне требуется что-нибудь весомее слезинки, чтобы поверить, будто гибель Кепорры глубоко тронула принц-адмирала.