До большого и внушительного особняка, принадлежащего отцу виконта, было совсем недалеко. Дом стоял несколько в стороне от Парк-Лейн и был окружен прекрасным тенистым садом.

Лорд Уиндовер направился к парадной двери, и сэр Харвей проследовал за ним, оглядываясь по сторонам и все примечая. Он уже обдумывал обстановку собственного будущего дома. У виконта было не меньше шести лакеев, не считая дворецкого, к тому же их ливреи выглядели гораздо более яркими и богатыми, чем у лакеев сэра Уич-болда.

«Н-да, мне придется много чего переделать», — подумал сэр Харвей.

Дворецкий зычно объявил об их прибытии:

— Лорд Уиндовер! Сэр Харвей Уичболд!

В комнате уже находилось четырнадцать-пятнадцать человек. Казалось, все они обернулись и посмотрели на только что прибывших. Некоторых из присутствующих сэр Харвей узнал. К примеру, лорда Чарльза Мэннерса и его брата лорда Роберта Мэннерса, сыновей герцога Рутленда. Потом он увидел Красавчика Бруммеля, и уже больше никто его не интересовал.

На лице этого модного светского льва застыло насмешливо-презрительное выражение, впрочем, оно было вполне обычным для него. Однако он внимательно слушал своего собеседника, судя по внешнему виду и выправке, старого вояку.

Лорд Уиндовер пересек комнату и подошел к хозяину дома. Виконт не стал обмениваться с ним рукопожатием, а просто сказал:

— Что ж, раз вы приехали, Уиндовер, мы можем начать.

Он поднял руку, призывая гостей к вниманию. В гостиной воцарилась тишина.

— Я собрал вас сегодня вечерам, — громко и отчетливо произнес виконт, — потому что у всех присутствующих в этом доме, за единственным исключением, есть нечто общее. Это, как вы прекрасно знаете, то, что все мы служили в полку легких драгун под командованием генерала сэра Александра Шелдона.

Среди слушателей пронесся легкий гул одобрения.

— Это был великий человек, настоящий мужчина, — продолжал виконт, — и хотя у нас частенько были причины бояться его, думаю, в глубине души мы всегда уважали его и восхищались им.

Все согласно зашумели.

— Именно поэтому, — снова возвысил голос виконт, — мне показалось, что все вы будете рады присутствовать сегодня в качестве свидетелей на свадьбе младшей дочери генерала, мисс Кэрил Шелдон, и сэра Харвея Уичболда!

Сэр Харвей буквально задохнулся от неожиданности. Он не мог сдвинуться с места, его словно парализовало. Взгляды всех присутствующих остановились на нем.

Сначала он подумал было, что ослышался, неточно понял то, что сказал виконт. По потом ему стало ясно: его ловко и чрезвычайно умно поймали на крючок, как мальчишку, как последнего дурака, и ничего — совсем ничего! — сделать уже нельзя!

Тут отворилась дверь и в комнату под руку с лордом Равенскаром вошла Кэрил. Па голове ее была прикреплена длинная, спадающая до самого пола, белая кружевная вуаль, которая не закрывала лица, но облаком окутывала платье. В руках невеста держала огромный букет белых цветов. В таком наряде ее фигура была практически не заметна. Глаза ее были опущены книзу, длинные ресницы полукружьями отчетливо темнели на фоне бледных щек, на золотистых волосах возлежал веночек из флердоранжа. Кэрил была прекрасна в этот вечер. Ее волнение мог заметить лишь очень внимательный наблюдатель, и то только по тому, что она слишком крепко держала лорда Равенскара под руку.

Они приблизились к виконту. Сэр Харвей уже стоял рядом с ним, так что все участники свадебной церемонии оказались на своих местах. Откуда-то из-за спины невесты и ее сопровождения показался священник в белом одеянии, медали у него на груди говорили о том, что это полковой капеллан.

Виконт молча отошел в сторону. Абсолютная тишина в комнате показалась сэру Харвею зловещей, таящей угрозу.