Изменить размер шрифта - +

Ни к чему вести разговоры о личном, когда рядом сопровождение из четырех стражников. Мари предпочла бы обойтись без них и не привлекать внимание к поездке, но отец настаивал на серьезной охране.

…Мари сама продолжила разговор полчаса спустя, пока они ехали в параллель Ласны, где жила мать Далилы, недавно ставшая вдовой. Карета месила колесами дорожную грязь, за окном простирался Осенний лес. Ласна находилась по соседству с Торой, как и их параллели, поэтому выезжать на тракт, где с обеих сторон высились заборы, не требовалось. Ехали по лесной дороге, и Мари любовалась видами. Наслаждалась, получала эстетическое удовольствие. Это успокаивало натянутые нервы и ноющее сердце.

— Не стоит спускать на Эйрана собак, — попросила Мари. — Я вообще не уверена, что Бьянка не играла с ним. Не успела поговорить с ней по душам.

— Думаешь, нашла кого-то посерьезней стражника?

— Надеюсь, нет. Кто-то «посерьезней» запросто причинит вред. Непоправимый вред. Ох, лучше б девчонка была дурнушкой. Проблем с такими куда меньше…

Бо странно крякнул и перевел тему. Но заговорил о том, что Мари предпочла бы не обсуждать. О большом мире. И не только о мире.

— Думаешь, у Эрма есть шанс вернуться? Эх, хороший он парень. Жаль, если пропадет на той треклятой земле. Кто бы мог подумать, что она существует, и там казнят стихийников только за то, что они стихийники.

— Я надеюсь, что Эрм вернется, — прошептала Мари, а сердце ёкнуло. — Кстати, у него осталась мать. Живет одна. На шестом этаже. Я пыталась ее навестить, но от меня помощи зу Туи явно не хочет.

— Почему? — удивился Бо. — Я заходил к ней. Не раз. Проведать. Приятная дама.

— Но не для тех, кого она винит в исчезновении сына.

— Винит? Тебя? С какого перепуга?

Новость ошарашила главу стихийного правопорядка, и Мари вымученно улыбнулась.

— Я вечно кругом виновата. Это не новость. Главное, чтобы зу Туи не бросили на произвол судьбы.

— Не волнуйся. Я об этом позабочусь. Лично.

Мари прищурилась. Почудилось, в последнем слове, впрямь, прозвучало нечто «личное». Приятная дама? Так о зу Туи сказал Бо? Ну-ну. Она, конечно, постарше. Но выглядит отлично. Пусть и слепая. А Бо холостяк…

…На въезде в поселок, в котором родилась Далила, пробрал озноб. Мари заранее продумала вопросы, которые задаст при встрече. Однако плохо представляла, как смотреть в глаза матери, считающей, что единственная дочь мертва. Но выбора нет. Сама вызвалась. Отступать некуда.

Посёлок произвел неприятное впечатление. Скромные деревянные домики, хмурые обитатели, грязь и лужи на дорожках. Никакой брусчатки или гальки. Уныние — вот идеальное определение для этого места. Не такое беспросветное уныние, как среди серых домов в Восточном, и всё же складывалось ощущение, что здесь давно забыли, что такое радость. Мари привыкла к владениям независимого совета и считала, что примерно также обстоят дела на всей срединной территории.

— Вилкоэ? — переспросил мальчишка с синяком под глазом. — Вон! Дом с закрытыми ставнями.

— Уверен, что там живут?

— Живут. Куда она денется.

Мари помрачнела, разглядывая развалюху, которая вот-вот развалится. Дом отшельника в лесу и тот опрятнее. И здесь обитает мать Далилы? Сказать «живет», язык не повернется…

Мари постучала в дверь с опаской. Не забыла, как недавно встретила зу Туи. Кто знает, вдруг и матушка Далилы винит ее в смерти дочери. Мари выступила свидетелем при подписании свадебного договора с Ноем. И вообще она — подруга из Зимнего Дворца. Для отца Тиссы — это нынче преступление.

Однако бури не последовало.

Быстрый переход