Когда мы пришли домой, мама хлопотала на кухне, как проклятая: на плите исходили паром две кастрюли, а в духовке жарилась курица. Мама сдула прядь волос со лба и улыбнулась Итану.

— В честь твоего приезда я готовлю свою фирменную жареную курочку, — сказала она. — Это не минутное дело.

Она повернулась ко мне.

— Почему бы тебе не пойти в комнату Итана и не вынести оставшиеся вещи?

Итан дернул меня так, что я чуть не упала.

— Пошли наверх, толстомордия. Хочу показать тебе мой комедийный номер с Мистером Негодником.

— Толстомордия? — возмутилась я. — Не обзывай меня толстомордией, вонючка!

Он захихикал.

— Прекратите, — сказала мама. Она подняла крышку с кастрюли и отпрянула, когда оттуда повалил пар. — Обзываться не смешно.

— Вот. Правильно. Не обзывайся, дура! — сказал Итан. Он попытался двинуть мне локтем под ребра, но я увернулась.

— Пожалуйста, идите наверх, — сказала мама. — пусть Итан покажет свой комедийный номер.

— Мама, дай мне передышку, — простонала я. — Этот болванчик жутко убогий.

Мама бросила крышку на место и потащила меня к кухонной двери.

— Иди с ним наверх, Брит. Он хочет чем-то с тобой поделиться. Это уже хорошо.

— Ну мам…

— И не высмеивай болванчика, — прошептала она. — Бедняжке Итану нужен друг, с которым он мог бы поговорить. Вот он и завел себе такого. Ступай в его комнату и будь с ним поласковей.

Я досадливо вздохнула. Но потом все же выдавила улыбку.

— Ладно, Итан, — сказала я. — Давай посмотрим.

Он издал радостный клич и помчался наверх, волоча за руку болванчика. Деревянная голова болванчика стукалась о каждую ступеньку.

Я оглядела мансарду. Моя старая комната. Я уже по ней скучала.

Комната была длинная и узкая, с ярко-желтыми стенами. Некоторые из моих плакатов до сих пор висели на стенах. Мой письменный стол стоял у окна между двумя кроватями, на которых мы с Молли спали, когда она оставалась у меня с ночевкой.

«В моей каморке для шитья, — думала я, — нет места для ночевок». И тут же попеняла себе: «Не горюй, Брит. Ты получишь назад свою комнату, как только он уедет».

Итан вытащил из-за стола стул и сел на него. Мистера Негодника он посадил к себе на колено. Я уселась на белый махровый коврик и прислонилась спиной к стене.

— Слишком сильно не смейся, — сказал Итан. — А то живот надорвешь.

— Об этом можешь не беспокоиться, — сказала я.

— Если понадобится объяснить смысл шутки, просто дай мне знать.

Я закатила глаза:

— Покажи уже свой номер, ладно?

Мистер Негодник ухмыльнулся мне. Его глаза широко раскрылись. Гнусная это была улыбочка. Злая-презлая.

— Бритни, это твое лицо, или ты забыла вынести мусор? — осведомился болванчик скрипучим резким голосом.

— Будь добрее, — пожурил болванчика Итан. — Это моя двоюродная сестра.

Болванчик наклонился ко мне.

— Бритни, мне тут что-то напомнило банан, который я сегодня скушал за завтраком. Ах, да. Это твой носяра! — Откинув голову назад, он зашелся протяжным ослиным смехом. — Я БОЛЬШО-О-ОЙ НЕГОДНИК!

— И это твой номер? — спросила я Итана.

Он покачал головой.

— Иногда Мистер Негодник не хочет сотрудничать.