— Это — Рей, — сказала Пентесилея, подхватывая узду и подводя коня к базилевсу. — Он от лучших родителей нашего основного табуна. Ему три года, и я сама его объезжала и обучала. Он твой.

Ахиллу случалось получать богатые подарки, но этот дар поразил его.

— Никогда не видел более красивого жеребца! Спасибо, царица!

Пентесилея усмехнулась.

— Я рада, что он тебе нравится. Но не называй меня царицей.

— Почему?

— Скоро ты все поймешь. Сможешь покинуть свой лагерь на два дня? Чтобы мне помочь?

Он не раздумывал.

— Если тебе нужно — конечно смогу. Только мне нужно их предупредить. Мы куда–то поедем?

— Да, — она повернулась к оруженосице и разведчице. — Если Ахилл позволит нам распорядиться своей добычей, которую ты, Крита, так неучтиво пыталась присвоить, то мы можем ею и пообедать. Вижу, он согласен. Освежуйте лань, разожгите костер и пристройте тушу на вертел. Верхом ты доберешься до своего лагеря и обратно очень скоро, Ахилл, а они постараются, чтобы еда была уже готова. И мы с тобой действительно отправимся в путь. Это не так далеко, хотя, по правде сказать, может оказаться трудно. По пути я тебе все расскажу. Ну, попробуй седло.

Герой не без трепета взялся за уздечку, опасаясь, как бы горячий конь сразу не показал характер и не осрамил его перед великими наездницами. Искусный в управлении колесницей, базилевс не так уж часто ездил верхом.

Но Рей стоял, будто каменный, и даже не дрогнул, ощутив на себе вес огромного тела. Едва Ахилл тронул поводья, благородный скакун с места пошел ровным галопом, безукоризненно слушаясь всадника.

— Он понимает голос! — крикнула вслед Пентесилея, — Потом привыкнешь. Я жду тебя!

Рей врезался в ледяные струи реки, легко одолел ее и помчался через лес, выбирая дорогу между деревьями не менее уверенно, чем лань. Это было на руку Ахиллу — он почти не правил конем, поглощенный вихрем своих чувств — радости, смятения, удивления. И думал он лишь об одном: только бы поскорее вернуться.

Глава 2

Они скакали бок о бок вдоль линии прибоя, к выступающему вдали, в конце огромной бухты, мысу. Берег был всего ровнее там, где его постоянно выглаживали волны, и всадники ехали почти касаясь воды, так что то одна то другая волна подкатывала прямо под копыта коней, и брызги густыми фонтанами взлетали и распадались по сторонам.

Солнце двигалось к закату. Косые лучи скользили по роскошной пестроте холмов — леса не до конца утратили покрасневшую, пожелтевшую, бронзовую листву, а многие растения вообще оставались зелеными, и казалось, будто по склонам в беспорядке раскиданы роскошные ковры, то скомканные, то нарядно развернутые в широких ущельях и впадинах.

Троянская равнина осталась далеко позади.

— Куда же мы едем? — спросил Ахилл, просто чтобы что–то спросить, его это не интересовало — Пентесилея была так близко, и куда важнее было просто скакать и скакать как можно дольше…

— От мыса мы продолжим наше путешествие, — ответила амазонка. — Оставим лошадей Крите и Авлоне. Они нас будут ждать там, где никого нет.

— Нас ждет корабль? — немного удивленно спросил герой.

— Нет, не корабль.