Изменить размер шрифта - +
На меня как будто

снизошло секундное озарение: я вдруг увидел подлинного Антуана Фонтене, загнанного в ловушку собственного тела, лишенного способности

управлять даже своим голосом, — и этот Антуан Фонтене смотрел на меня глазами, полными ужаса.
    Видение промелькнуло как молния, но было тем не менее удивительно отчетливым. Я резко повернулся к Шарлотте и встретил ее

холодный, вызывающий взгляд, словно побуждающий меня произнести вслух пришедшую на ум догадку. Старик в свою очередь долго не сводил

с меня пристального взгляда и внезапно оглушительно расхохотался, заставив вздрогнуть от неожиданности всех присутствующих.
    — Ради всего святого, Антуан! — взмолилась симпатичная кузина.
    — Отец, выпей вина, — предложил старший сын. Черный слуга Реджинальд потянулся за бокалом, но старик вдруг сам поднял обе руки,

уронил их на стол, а затем, зажав ими бокал, с горящим взором поднес его ко рту и выплеснул содержимое себе в лицо… Вино потекло по

подбородку, однако несколько капель все же попали в рот.
    Сидевшие за столом замерли в ужасе. Реджинальд оцепенел. И только Шарлотта, с едва заметной улыбкой наблюдавшая за проделкой

старого джентльмена, суровым тоном произнесла, поднимаясь из-за стола:
    — Ну хватит, отец, вам пора в постель.
    Рука старца со стуком упала на стол. Реджинальд тщетно попытался поймать выпавший из ослабевших пальцев бокал — тот опрокинулся,

остатки вина залили скатерть.
    Окаменелые челюсти вновь разомкнулись, и глухой голос произнес:
    — Я устал от разговоров. Пожалуй, мне лучше уйти.
    — Да, нужно отдохнуть. — Шарлотта подошла к его креслу. — А мы вас навестим.
    Неужели больше ни одной живой душе не бросился в глаза весь этот ужас? Разве никто не видел, что безвольными конечностями старика

управляет дьявольская сила? Реджинальд поднял старца на ноги и повел прочь из зала — точнее, даже не повел, а понес, ибо старший

Фонтене уронил голову на грудь и, казалось, не мог уже и пальцем пошевельнуть. Кузины молча, с отвращением смотрели ему вслед. Пьяные

братья едва ли не кипели от злости, а доктор, только что осушивший очередной бокал красного вина, лишь качал головой. Шарлотта

проводила старика невозмутимым взглядом и, едва дверь за ним закрылась, вернулась на свое место за столом.
    Наши глаза встретились. Готов поклясться, что ее взор в тот момент горел ненавистью ко мне за то, что я все понял. Пытаясь скрыть

неловкость, я отпил немного вина — оно было отменного вкуса, хотя, как я успел заметить, чересчур крепкое — и почувствовал, как по

всему телу разлилась непривычная слабость.
    — Я уже много лет не видела, чтобы его руки так двигались, — подала вдруг голос глухая старуха, та, что была похожа на насекомое.

Она обращалась ко всем и одновременно ни к кому конкретно.
    — Ну а мне показалось, что говорил не он, а сам дьявол! — откликнулась симпатичная дама.
    — Черт бы его побрал, он никогда не умрет, — прошептал Андре, падая лицом в тарелку, и мгновенно заснул. Его опрокинутый бокал

скатился со стола.
    — Да, его умирающим не назовешь, — с тихим смешком согласилась Шарлотта, по-прежнему взирая на все происходящее с самым

невозмутимым видом.
    И тут все вздрогнули. Неожиданно откуда-то с лестницы — наверное, с верхней площадки — донеслись раскаты жуткого хохота, от

которого всех присутствующих буквально передернуло, — старик еще раз напомнил о себе.
Быстрый переход