|
- А вы Ребекка Фишковиц? - повернулся он к Милар. - Я поменяла фамилию, - доложила та. - Меня зовут Милар. - Это имя или фамилия? - И то и другое. Или ни то, ни другое. - Она улыбнулась, в очередной раз сумев посеять замешательство.. - Милар - это ведь какой-то пластик, не так ли? - поинтересовался раввин. - Очень симпатичный пластик, - ослепительно улыбнулась Милар. Тут раввин решил, что хватит пустых разговоров, и перешел к делу. Спросил у Хоба, в самом ли деле он хочет развестись с этой женщиной. Хоб сказал, что да. "Но, - продолжал раввин, - нет ли возможности, что со временем вы передумаете?" - "Невозможно", - заявил Хоб. Раввин спросил в третий раз, и в третий раз Хоб отказался. Затем наступила та часть процедуры, в которой Милар должна была трижды обойти вокруг него. Она совершила эти три витка со своей обычной грациозностью. Хоб отметил, что в день развода она выглядит более лучезарно, чем в день свадьбы. "Наверное, примета времени", - решил он. Затем последовало возвращение серебра - древнего выкупа за невесту, представленного здесь пятью блестящими четвертаками, которые Милар приняла с ухмылкой. И, наконец, прозвучали слова, доставляющие счастье такой же массе народа, как и слова о заключении брака. "Я развожусь с тобой, я развожусь с тобой, я развожусь с тобой", - было произнесено и троекратно повторено Хобом. А затем раввин провозгласил, что по иудейскому закону они более не женаты, и передал им гет, каковой, согласно традиции, разорвал почти надвое. Выйдя из дома раввина вместе, они зашагали по Западной Мейн-стрит туда, где Шелдон дожидался Милар в своем "Форд-Рейнджере". В данный момент Хоб был не в настроении беседовать с Шелдоном, так что распрощался с, Милар на углу. И только тут вспомнил о traspaso. - Ах да, traspaso, - встрепенулся он, снова вручая документ и ручку Милар. Та взяла их, сняла колпачок с ручки и заколебалась. - Вообще-то нам эта формальность не нужна. Я знаю, что земля принадлежит тебе, она ведь принадлежала тебе еще до нашей встречи. Ты же не думаешь, что я собираюсь обратить это во вред тебе, а? - Конечно, нет. Но ты же знаешь эти испанские суды. Просто формальность. - Пожалуй, - Милар нацарапала свою подпись и вернула документ с ручкой Хобу. - Береги себя, Хоб. - Ты тоже, Милар. Она повернулась, чтобы уйти, но задержалась снова. - А, кстати! Тебе звонил Макс Розен. - Макс Розен? Кто это? - Он сказал, что ты вспомнишь морских ежей на побережье Са-Коместилья. - А-а-а! Точно. И чего же он хочет? - Он хочет, чтобы ты ему позвонил. У меня тут где-то его номер. Пошарив у себя в сумочке, Милар отыскала салфетку с нью-йоркским телефонным номером, расплывчато записанным лавандовой губной помадой, и вручила ее Хобу. - До свидания, Хоб. Спасибо за развод. - До свидания, Милар. Спасибо за traspaso. Она радостно ему улыбнулась и зашагала к "Форд-Рейнджеру" Шелдона, стоявшему у обочины. Хоб проводил ее взглядом, не испытывая даже желания вздохнуть. И все же... Два года совместной жизни коту под хвост. |
