|
Они держат запасной вариант; наверное, у них тогда появился запасной вариант, которым они, видимо, дорожили больше Пеньковского... Хорошо, возразил он себе, а если руководство торопило их? Подгоняло? Требовало ежедневной информации? Ведь Пеньковский имел выходы на святая святых, на высшие государственные секреты... Но тогда выходит, что каждый завербованный ими человек заранее обрекается на провал? Значит, они совершенно не ценят свою агентуру? Тоже не вяжется, возразил он себе. Люди они прагматичные, считают каждый цент. Пеньковский - не цент. Это был большой капитал, очень большой. Почему они так к нему отнеслись? Хотя прагматизм в первую очередь предполагает рассуждение о собственной выгоде: если я, "икс", держащий на связи чиновника такого уровня, как Пеньковский, снабжаю Лэнгли, а значит, и Белый дом, практически ежедневной информацией из Москвы, обо мне говорят как о выдающемся специалисте разведки. Отсюда - рост в карьере, авторитет в с о о б щ е с т в е, возможность выхода на новые рубежи в иерархическом аппарате ЦРУ. Значит, агент - некая ступенька в служебной карьере?
Генерал сунул в рот сигару, усмехнулся. "Тебе жаль бедных агентов, сказал он себе, - существуют вне радостей жизни, в постоянном, изматывающем душу ужасе предстоящего провала; актер, отработавший на сцене два акта - не ахти уж какое время, - потом долго сидит у себя в гримуборной без сил, весь в поту, а тут приходится без отдыха играть двадцать четыре часа в сутки... Во всем и везде тотальная, изматывающая душу подконтрольность; это делает агента развалиной, неврастеником, тяжелобольным человеком... Нет, - ответил себе генерал, - мне не жаль агента, хотя я и считаю его самым несчастным человеком на земле: каждый выбирает в жизни свой путь; человек, п о с м е в ш и й обидеться на Родину за то, что ему не дали новый чин или обошли наградой, и ставший из-за этого изменником, - какая уж тут жалость? Неужели, получив от Пеньковского имена, данные, характеристики, которые интересовали Лондон и Лэнгли, они перестали его щадить? Или замыслили новую операцию, р а с п л а т и в ш и с ь им, Алексом [Основной шпионский псевдоним Пеньковского]?" Генерал отложил сигару и снова углубился в чтение... В о п р о с: Кто из представителей иностранных разведок кроме названных вами пяти человек встречался с вами во время вашего второго приезда в Лондон? П е н ь к о в с к и й: Во время второго приезда в Лондон на второй или третьей встрече я встретился с англичанином, неизвестным мне до этого, который знал немножко русский язык и был, как мне кажется, по характеру обращения к нему разведчиков руководителем какой-то секции английской разведки. Содержание его разговора было более конкретное, он интересовался моей жизнью, работой, бытовыми условиями, моим настроением, состоянием здоровья, членами моей семьи, возможностями дальнейшей работы в Советском Союзе. В заключение он пожелал мне успехов в работе. В о п р о с: Какое задание вы получили от иностранных разведчиков во время этих бесед? П е н ь к о в с к и й: Несмотря на то что мною уже было передано много материалов и фотоотчетов к ним, я получил задание продолжать фотографировать, поскольку это представляет интерес. Кроме того, я получил задание чаще встречаться со своими товарищами - военнослужащими, интересоваться вопросами военного характера... В о п р о с: Как была обусловлена дальнейшая связь с разведчиками после вашего отъезда из Лондона? П е н ь к о в с к и й: Во-первых, была предложена односторонняя радиосвязь. Во-вторых, было сказано, что г-н Винн поедет на французскую промышленную выставку, которая состоится в Москве в августе 1961 года, не помню точно, кажется, в конце. Вот эти два канала, и третий канал - Анна Чизхолм. В о п р о с: Передавали ли вы что-либо через Винна иностранным разведчикам в этот раз? П е н ь к о в с к и й: Я дважды передавал пакеты через Винна. В них были: письмо, экспонированные фотопленки, поломанный фотоаппарат "Минске". |
