Они шли через парк, мимо пустого пруда. Серый гусь с подрезанными крыльями куда то исчез. Вокруг не было ни души – только небо и рваные пятна теней деревьев на асфальте. Виктор остановился и уставился на заставшие у берега листья, а потом обернулся к Нике. Посмотрел на нее, пытаясь понять, зачем все это время тащил с собой. Разжал пальцы, непонимающе глядя на белеющие на ее запястье следы.

– Она таскала в школу разлагающихся котят, – сообщил он, прижимая манжеты к лицу. – Моя проклятая психопатка сестра – такая же сумасшедшая тварь, как мы все.

Он замолчал. Мир задрожал, стал густым и ярким – он застревал в легких и глазах, картинка прилипала к сознанию и не менялась по нескольку секунд.

– Бедные котята, – меланхолично отозвалась Ника. Виктор устало прикрыл глаза, позволив миру потемнеть всего на несколько секунд.

Мартин бросился в сгущающийся туман, не успев подумать, что делает. Разжал руки и отшатнулся, не успев понять, что происходит.

Ника осталась стоять на четвереньках у пруда, только подняла голову над водой. Мартин видел, как с ее лица срываются серые и красные капли.

– Да какого черта?!

– Ничего страшного, нос у меня и так кривой, – просипела она, наконец поднимая лицо. Губы и подбородок были залиты кровью. А потом улыбнувшись, встала, отряхнула юбку и сделала шаг к воде.

– Ты что делаешь?!

Она дошла почти до середины пруда, но вода едва доходила до пояса. Темная, пахнущая железом вода, с дрожащими на потревоженной голубой глади листьями и окурками. Ника, вздохнув, легла на спину и раскинула руки.

– Давно мечтаю утопиться в море, – сообщила она высокому серому небу. – Тонуть и смотреть, как солнце становится все дальше.

– Я помню, – тихо ответил Мартин, зная, что она его не услышит. По ее мокрому лицу расползались алые пятна.

– Я уже тону, – в ее голосе звенело искреннее счастье. – Для меня нет даже венка! И моря нет, и не будет никогда!

Мартин, вздохнув, зашел в воду и поднял Нику на руки, почему то ожидая, что она будет сопротивляться. Но она положила голову ему на плечо и затихла. Он не стал отпускать ее.

…

Дверь в квартиру была открыта. Лера встретила их на пороге – бледная, со следами туши на щеках и зажатым в зубах косяком.

– Просто охренительно, – констатировала она, окинув их ненавидящим взглядом. – А вы где промокли?

– В пруду купались, – миролюбиво ответил Мартин. – Есть новости?

– Целый, сука, мешок. Смотри, что у меня есть, – она махнула рукой в сторону кухни. Мартин, не разуваясь, зашел туда и замер.

Оксана сидела на полу, прижимая к груди окровавленный венок. Мать сидела за ней, обнимая ее за плечи. Мартин смотрел на ее мокрые волосы, мокрое платье, на дрожащие лепестки цветов, но раз за разом возвращался к тонкому порезу у нее на горле. Кровь застывала на воротнике неопрятными бордовыми пятнами.

Виктор рывком вернул сознание. Сел на пол рядом с сестрой и, улыбнувшись, впервые нежно провел по ее лицу кончиками пальцев.

Действие 18

Последний акт

Когда истощаются

заблуждения,

В глаза нам глядит пустота –

Последний наш собеседник.

Б. Брехт

Виктору мучительно хотелось выпить, но вместо этого он, рассыпав по столу сахар, раз разом собирал дорожки пластиковой картой. Леру ничего не останавливало, и она пила самбуку прямо из горлышка, иногда подливая в стакан мрачно молчащей Нике, наполнив кухню приторным анисовым запахом. Ника прижимала к лицу пакет замороженной вишни, опуская его только чтобы выпить.