– Как говорила моя дорогая бабушка, ярая атеистка (мир ее праху): «жизнь бывает покруче вымысла» – что означает «пути Господни неисповедимы»… – глубокомысленно заметил Джино Молинари, глядя вдаль. Затем его взгляд обратился к командиру, и он добавил: – Ужас, не ужас, но нам здесь теперь жить, ибо, как сказали умные люди, «ладья Харона обратно не перевозит, а Господь не совершает своих чудес по требованию».

– Ладно, философ… согласен, – после некоторых размышлений произнес командир. Он глубоко вздохнул; лицо его посуровело. – Будем надеяться на лучшее, а рассчитывать на худшее. По крайней мере, курс, которым мы идем, не приведет нас ни к чему хорошему. Если тут и вправду ныне время ледников, то дальше к северу условия будут только ухудшаться. Значит, так… – Он осмотрел суровый пейзаж под крыльями, и затем перевел взгляд на приборы. – Сейчас ложимся на курс вэст (на запад), летим так с полчаса, потом сворачиваем на саус (на юг) и летим так до самых Пиреней, внимательно осматривая местность перед собой. Если не находим ничего подходящего, то перелетаем горы и ищем место для посадки на той стороне – там должно быть теплей. Передай русским, что они должны следовать своим прежним курсом на Барселону, но, ради всех святых, пусть постараются сбросить скорость, ведь их дилижанс не только быстрее нашего, но и гораздо прожорливее. Если мы вдруг найдем подходящее место, то может получиться так, что они просто не туда не дотянут, если сожгут все горючее раньше. И передай им, что, возможно, придется сажать аппарат на брюхо, поскольку на идеально гладкую площадку рассчитывать неразумно. Ну, начали…

Джек Харрисон отключил автопилот и повернул штурвал влево, закладывая широкий пологий вираж. Или они найдут подходящее место для посадки максимум в течение ближайших полутора часов, или все умрут.

Тогда же и почти там же (примерно в окрестностях современного Базеля), на той же высоте, борт Ту-154М «Башкирских авиалиний», рейс ВТС 2937.

– Командир, – сказал второй пилот, выслушав сообщение с Боинга, – они предлагают нам широкий поиск подходящей площадки к западу от горного массива. Мы должны пойти своим первоначальным курсом на Барселону, осматривая местность вдоль долины Роны, а они зайдут на четыреста километров к западу, после чего свернут на юг. Только при этом нам стоило бы по возможности сбросить скорость: ведь если они найдут подходящее место, а мы уйдем слишком далеко на юг, потом нам может не хватить горючего, чтобы дотянуть до места посадки.

– Логично, – согласился командир. – Степан, закрылки на пятнадцать и постепенно прибирай обороты.

– Но как же мы будем садиться в темноте, ведь солнце уже почти село? – спросил удивленный бортинженер.

– Зато на востоке восходит луна, – ответил штурман, привстав со своего места и кивая в наползающую ночь. – Тени на западной стороне гор видны совершенно отчетливо. Если посадка произойдет через час или около того, то этого света, пожалуй, окажется достаточно.

Через сорок пять минут (примерно в окрестностях современного Тура), на той же высоте, борт грузового Боинга-757-200PF компании DHL, рейс DHX611.

Солнце уже закатилось за горизонт, и только в западной части неба еще тлел угасающий отсвет былого великолепия. И с этим заревом соперничало другое: это на востоке величаво всходила луна, превращая плотный мрак над землей в темно-серую полумглу, в которой скорее угадывались, чем были видны очертания местности.

Но пилоты Боинга прежде всего искали глазами внизу какой-нибудь огонек, означающий, что в этом месте живут люди и имеется какая-никакая цивилизация. Им до последнего хотелось надеяться, что русский штурман ошибся, и они очутились не в Каменном веке, а просто в дикой и необжитой местности, где люди живут друг от друга в одном дне пути на собачьих упряжках.