«Как в театр собрался», — подумал Борис.

— А он нам совсем не мешает, и вы заходите, — пригласил Слава.

— Так это ваш мальчик? — спросил Борис. — Мы с ним тёзки. Присаживайтесь. В картишки перекинемся, спать надоело.

— В картишки — это можно, — сказал мужчина, присаживаясь рядом со Славой.

— Один, небось? — спросила старуха, кивая на мальчика.

— Пока один, — смущённо улыбнулся мужчина. Борис сходил умыться. Возвратившись, вынул из портфеля колоду карт.

— Новенькие. Ну, кто с кем?

— Как сидим, — ответила за всех старуха, — я с тобой, Борин папа с солдатом.

— Ну, сдавай, отец, — Борис протянул колоду атласных карт Славе. Слава неумело раздал карты.

— Чей ход, у кого младшая? — спросил Борис.

— Семака у меня, — сказала старуха, — моложе нету?

Игра началась.

— У меня родинка над губой и у вас, — удивился Боря, обращаясь к Борису, — мама говорит, чтобы я осторожно умывался.

— Умываться ничего, вот бриться плохо, смотри, когда бриться будешь, родинку береги.

— А я не бреюсь. А вот отгадайте: «Вверху дыра, внизу дыра, а посередине огонь да вода?»

— Самовар, — засмеялся Слава.

— Молоток! — крикнул Боря. — Точно!

— Так нельзя говорить старшим, — поправил мальчика отец, — надо сказать: вы угадали, а не «молоток».

— На вас он совсем не похож, — сказал Борис.

— Он в мать, — улыбнулся мужчина.

— И не в маму, что ты говоришь, дядя Федя! У мамы глаза голубые, а у меня черные. Я в своего родного папу, баба Катя говорит — вылитый.

— А где же твой папа? — спросил Борис.

— Вот, — ухватил мальчик за руку Фёдора, — не видишь, что ли? Сейчас мой папа дядя Федя. А тот был другой, тот родной был. Баба Катя говорит, что он был ирод, подлец и нечистая сила.

— Разве можно так говорить о старших?

— Можно, — невозмутимо болтая ногами, продолжал Боря, — баба Катя говорит, что про тех, которые подлецы, можно. Вырасту, я его поймаю!

Все невольно засмеялись.

— Да, он был даже против, чтобы я выродился! — запальчиво крикнул Боря. — А что я ему плохого сделал? Я же ему не запрещал выродиться?

— Боря! — строго одернул его Фёдор, которому этот разговор был крайне неприятен. — Пойди посмотри, мама спит?

Боря послушно вышел из купе.

— Что с ним делать? — смущенно вздохнул Фёдор, — такой дошлый чертёнок, такой строптивый растёт.

— Перерастёт, — успокоила старуха.

— Мне скоро выходить, пересадка у меня в Беслане, — забеспокоилась она. — Вы меня, соколики, с поезда ссадите, а там я сама бедовать буду. Подможите, соколики!

Вернулся в купе Боря.

— Мама не спит, она книжку читает, она сказала: «Сидите себе, пожалуйста».

Поезд замедлил ход. Старуха запричитала:

— Берите, соколики, берите, уже встаёт!

Проводив старуху, мужчины вернулись в купе. Борис вынул из чемодана бутылку коньяка, Фёдор принёс жареную курицу.

— Ну что ж, давайте выпьем, — сказал Борис и разлил по розовым пластмассовым стаканчикам коньяк.