– Это как-то связано с Эйнштейном. – Единственный глаз Силвы торжественно и строго уставился на уцелевший башмак Моралеса. – Это он ее открыл. И тем самым произвел форменный переворот в астрологии. Он так и говорил, бывало: господа, все в этом мире относительно!

– Как это мудро, коллега! – Моралес взял еще одно стеклышко. – Все относительно… А формулы, формулы какие?

– Сложные. Но вот что замечательно: он утверждал, что скорость света – триста тысяч километров в минуту.

– Эка хватил! Не многовато ли будет?

– Нет, уж это я точно помню. Но, пожалуй… Накиньте-ка часок на нынешние условия.

– Вот это другое дело. Так… Кто из нас силен в геометрии?

– Есть теорема Пифагора. – Силва явно вошел в ученый раж.

– Это как?

– Есть такой способ замерять стороны углов. Пишите: сумма двух катетов равна гипотенузе.

– Как интересно! Не могли бы вы нам пояснить на примере?

– Охотно. – Силва достал складной нож. – Куда вы? Стойте! Не собираюсь я никого резать. Видите, черчу на земле треугольник. Вот – катеты, а это гипотенуза…

– Послушайте, ведь она явно короче их обоих, вместе взятых!

– На вид – да, но с точки зрения математики – ничего подобного. Пифагору тоже не верили, так ему пришлось выводить теорему.

– Как все-таки это прекрасно! – закатил глаза Моралес. – Вот явятся сюда обитатели иных миров, найдут наши скромные записи на стеклах, и перед ними предстанет величественная картина человеческих познаний…

– Коли на то пошло, надо бы добавить кое-что из литературы! – полыхнул вдохновенным глазом Силва.

– Да ну ее… Нет, тут требуется что-то фундаментальное. Например, атомная бомба. Как ее изготовить? Вот что бы им следовало знать в первую очередь!

Ответом ему было гробовое молчание. Вновь повисла пепельно-серая завеса дождя. Моралес неловко попытался прикрыть стекла лохмотьями пиджака, загородить их своим телом. Но вода подмывала грязь, каракули расплывались. Новый порыв дымного ветра бросил к их ногам истрепанные, мокрые листки – чудом уцелевшие от пожара, разрозненные части каких-то древних трактатов. Неоценимый кладезь познаний! Их надо срочно законспектировать. Для потомков. Или обитателей иных планет.

– Тут что-то говорится о нервной системе. Не разберу… Почитайте-ка нам, Силва! – После некоторого замешательства Моралес вновь прочно взял бразды правления ученым советом в свои руки.

– "Головной мозг является центром всей нервной системы, и ему подчиняются все органы тела. И я могу обратиться к любому отроку и речь ему: отрок, здесь проходят твои нервные окончания, и он не посмеет возразить мне, иначе бит будет розгами, и боль утвердит его в сознании моей правоты. Мозг надежно защищен костями черепной коробки…" – Одноглазый взял следующую страницу: – "…что ни в коем разе не мешает росту орхидей, луковки которых вам поставит знакомый торговец".

– Потрясающе, – с глубокомысленным видом заметил Моралес. – О чем там дальше? Есть там что-нибудь о красных кровяных тельцах?

– Там говорится, что есть такое созвездие – Телец. И при определенном положении звезд…

– Очень полезные сведения, но, кажется, из другой оперы… Впрочем, там разберемся. А о болезнях?

– Постойте… Ага, вот: "Все болезни – от пищеварения".

Этот и много других вечеров они провели за конспектами, усердно штудируя летописи погибшего мира.