— Я до вас доберусь! — злобно предупредили из автомобиля.

— Между прочим, я не мадам. — муза поднялась и захромала в сторону крысолова.

— Доберусь! — взвыл Ум.

Крысолов тяжело оперся о музу, ощущая слабый аромат духов и легкий привкус рафинада на губах. Голова закружилась от острого желания взлететь. На самолете. Под облака.

— Кажется, блокировка отключилась. Ты на всех так действуешь?

— На тех, у кого есть мозги. — усмехнулась муза. — Считай это комплиментом. Куда идти-то?

Крысолов покосился на автомобиль — видит их Умник или нет? — потом жестом указал музе дорогу.

Вообще, в этакой темноте сложно было ориентироваться. Обычно крысолов приезжал к Тупику ранним утром, когда солнце едва появлялось над горизонтом. Свет в такое время кажется серым-серым, туман стелется по полю, но зато хорошо видно мост-лазейку к Храму. Если бы крысолов не задержался, он бы успел до темноты…

— Во что мы врезались? — спросила муза.

— В ничто. Это край света. Просто пустое место — вертикальная стена абсолютного ничто.

— Так бывает?

— Во Мраке бывает все, что угодно.

— А мы могли пробить эту стену и вылететь куда-нибудь?

— Вряд ли! — Усмехнулся крысолов.

Они отошли на несколько сотен метров от автомобиля. Стало очень тихо — крысолов слышал легкое шуршание снежинок, оседавших на одежде. Свет автомобильных фар впивался в черное небо и растворялся в нем.

— Тебе не холодно?

Кожа у музы была теплой и нежной.

— Я же не живая, забыл? — усмехнулась муза. — Стала бы я тут ходить босиком.

— Кстати, а почему босиком?

— Образ такой.

— А я плащ ношу, тоже для образа.

— Ты вообще странно выглядишь.

— Не хочу тебя расстраивать, но ты тоже. Синяк под глазом… Особенно по моим внутренним ощущениям. Все хочу взлететь…

— Все хотят. Ты, главное, контролируй себя!.. Кстати, куда мы идем?

— К мосту. — ответил крысолов, потом добавил, чуть тише. — Если хочешь, можешь идти. Я тебя держать уже не стану. Слишком поздно.

— Шутишь? Куда я пойду одна в темноту и неизвестность? Не бросать же тебя здесь одного. Умрешь еще, а я буду думать.

— Разве у тебя могут быть чувства?

— Еще какие. — заверила муза. — Я самое чувственное существо на свете. Я кладезь чувств. Я воплощение всех возможных чувств и желаний. Меня, между прочим, для этого и создали!

— Я рад, что ты останешься. — признался крысолов. — Не то, чтобы я сильно к тебе привязался, но мой бок ужасно болит, и один я не выберусь… Сейчас налево. Видишь, снег падает как бы тропинкой? Вот снег, а вот — грязь. Нам по снегу.

— Скажи, а ты уверен, что конец света необходим?

Крысолов пожал плечами.

— Я не знаю. Это не мое дело, а Брокка. — сказал он неуверенно. В голове вообще был бардак, как на старом чердаке бабушкиного дома.

— Ты во всем доверяешь Брокку?

— Он мой учитель. Он вырастил меня таким, какой я есть.

— Вором и крысоловом? Человеком, который кутается в плащ и пугает людей?

— Почти. Я всегда боялся людей, так почему бы и им не бояться меня? Я всегда любил совать нос, куда не следует.

— Ты книжки читал в своей жизни?

— Несколько. — неопределенно отозвался крысолов.