— Учиться быть политическим волом.

— Вы должны.

— Тем не менее вы сказали, что я, вероятно, смогу одержать победу на выборах, просто будучи самой собой. Такая возможность тоже не исключена, так ведь?

— Так. И это подводит нас к другому пункту части третьей.

— Надеюсь, целесообразной части.

— Вы внимательно слушаете, это радует. Вряд ли вам пригодится это записывающее устройство.

— Вы… ошиблись. Это лишь ваше предположение.

— Ничего подобного. — Парселл изобразил нечто похожее на улыбку. — Мы с Сандрой расходились во мнениях по многим вопросам — иногда самым главным, вроде права на накопительство, владения собственностью…

— Это как раз мне понятно.

— Но в чем мы были единодушны, так это во мнении о вас.

— В каком смысле? — Мне казалось, что я нравлюсь Сандре.

— В общей оценке ваших способностей, потенциала. С нашим мнением согласится любой человек, обладающий хоть малейшим опытом администрирования. Вы ведь можете быть объективной. Но самое главное, чего вы наверняка не можете увидеть, — это то, что вы самая опасная личность на борту этого корабля.

Я громко рассмеялась:

— Ага. Иногда у меня возникало желание запереть себя где‑нибудь в темной комнате.

— Отнеситесь к моим словам серьезно и слушайте внимательно. Мы считаем «Дом» Ново‑Йорком в миниатюре. Хотя это суждение упрощенное, а возможно, и ошибочное.

— Ну, мы же не «Мэйфлауэр».

— Что?

— Был такой корабль, который привез первых переселенцев из пуританской Англии в Америку. У них, кстати, не было заведующего развлечениями.

— Припоминаю. Они прибыли в Плимут. Не слишком удачное сравнение. Они могли, например, сойти на берег, могли добывать себе пищу. Если бы им не понравилась Америка, они могли бы возвратиться домой.

— Верные замечания. Извините, что перебила.

— Основные замечания касаются вас. Представим себе, что Ново‑Йорк — это остров, окруженный множеством других островов. Есть континент — Земля, до которой тяжело добраться, и к тому же это опасное, неуютное место. Но остров может существовать самостоятельно, так же как и другие, соседние острова. Будем считать, что острова — это космические тела. Луна, остатки Декалиона и другие астероиды могут обеспечить своим обитателям нормальную жизнь без потрясений и сбоев. Предположим теперь, что мы — подводная лодка. У нас на борту с избытком продовольствия и всевозможных запасов. У нас даже есть заведующий развлечениями. Но мы не можем всплыть на поверхность, пока не достигнем пункта назначения, а к тому времени большинство из нас уже умрет.

— Я слышала эти разглагольствования много лет назад, еще до запуска.

— Сейчас у нас больше данных. Например, когда Моралес делал доклад об охране здоровья, он предпочел не упоминать о ста двадцати семи самоубийствах, произошедших со Дня Запуска.

У меня вдруг возникло такое ощущение, будто я проглотила кусок льда.

— Это больше одного процента…

— Правильно. Если так и дальше будет продолжаться, то к тому времени, как мы покинем Солнечную систему, многие умрут. — Он сокрушенно покачал головой. — Такое уже случалось раньше — эпидемия самоубийств. В Ново‑Йорке, сразу после войны. Мы подтасовывали данные статистики, как только могли. Если не было очевидцев, в свидетельстве о смерти указывали совершенно другую причину. Сейчас мы занимаемся этим же, но здесь все гораздо труднее.

— И все‑таки какое‑то число самоубийств предполагалось заранее, правда? Ведь учитывалось же влияние на психику сильного стресса.