|
Хотя я считаю, что стоит попросить инженеров немного изменить ее, внеся хотя бы сезонные вариации. Я даже не в состоянии определить, какое это время года. - А вы по-прежнему многословны. Туллий, - ответила Клеопатра. - Какой приятный сад! - Я рад, что он вам нравится. Хотя, конечно, он ничто по сравнению с тем, чем владели вы в старые добрые времена, когда царствовали в Александрии. - То было совсем другое время, - сказала Клеопатра. - Вы тогда были консулом в Риме. - Очень недолго. И, боюсь, толку от меня было немного. Такие великие люди, как Цезарь, к примеру, оказались не по зубам бедному философу вроде меня. Или взять Марка Антония... Тоже, безусловно, выдающаяся личность; противостоять ему было почти невозможно. Жаль только, что содержать в себе такую личность трудно для кого угодно. Полагаю, в конечном счете он и сам не сумел справиться с ней. - Все это кажется сейчас таким далеким, - произнесла Клеопатра. - У вас тут замечательно все устроено, гораздо лучше, чем у меня. В моем распоряжении всего-навсего три маленькие комнатки, а сада вообще нет. - Скоро все изменится, - сказал Цицерон. - Как только Джон Сикис закончит свои приготовления. - Сикис... Он в самом деле что-то значит в этом варварском мире? Или нет? - Эти люди вовсе не варвары. И действительно очень много здесь значит. - В некотором роде наш правитель? - Он владеет контрольным пакетом акций в корпорации, которая управляет нашим миром. - Я так и думала. Какая скука! И какой меркантилизм! А ведь на карту поставлена наша судьба, и, оказывается, она зависит от чьих-то торгашеских интересов. - Увы, - кивнул Цицерон. - Меркантилизм насквозь пропитал прекрасный новый мир, в котором мы обрели вторую жизнь. - Печально. - Клеопатра опустилась в предложенное ей кресло и взяла персик из серебряной чаши, стоящей перед ней на столе. Надкусила, состроила гримасу. - Фу! Здесь все такое безвкусное! - Это потому, что все ненастоящее, - сказал Цицерон. - Ну, все равно им не мешало бы проявить побольше изобретательности. Если они способны создать что-то, внешне похожее на персик, почему бы не позаботиться о том, чтобы он имел настоящие вкус и аромат? - Хороший вопрос. Вам следует задать его как-нибудь Сикису. Клеопатра пожала плечами; прикрытые легкой, словно паутина, шалью, они выглядели восхитительно. Цицерон отвел взгляд. Эта сирена, даже несмотря на то, что со времени ее смерти прошли века, все еще производила на него волнующее впечатление. - Сикис... - повторила Клеопатра. - Мне кажется, он влюблен в меня. - Вы удивлены? - Ну, немного, учитывая разницу наших состояний. Он - реальный мужчина, как он заявляет, а я фантом. - О чем он с вами разговаривает? - Говорил, что уже давно преклоняется предо мной, - будничным тоном сообщила Клеопатра. - Повторял это снова и снова в изысканных выражениях, столь же страстно, сколь и банально. Потом и вовсе забормотал что-то невразумительное: как мы с ним вместе будем править здесь, в этом мире, который он называет Миром Двойников. Король и Королева теней, вот что он имел в виду, я полагаю. Он был даже так добр, что сообщил мне, каким прекрасным супругом он будет. |
