Дело было дерьмо. Прыгать вниз — никакой охоты. А вернуться — хрен теперь вернешься! Обратного пути нету. Чтоб вам всем в аду гореть, копам сраным!

— Я не могу! — заорал Фазуло. — Я не могу, так вашу перетак!

— Тебе выбирать, Фрэнки, — донеслось в ответ.

Сволочь, стоит в безопасном месте и бухтит: «Тебе выбирать, Фрэнки!» Ты бы мне раньше попался, я в тебе говорилку свинцом залил!

Ноги Фазуло дрожали, вот-вот подломятся. Все мускулы ныли от напряжения.

— Я слезаю! — заорал он. Хотя вряд ли у него хватило бы сил вернуться — если бы ему вдруг позволили вернуться.

— Твой выбор, Фрэнки.

— Ничего ты мне не сделаешь!

Молчание.

— Я возвращаюсь!

— Фрэнки, это не по правилам. Я тебе дал поблажку. Я человек не злой. Я тебя не заставил на прощание сосать мой член. Я даю тебе выбор, а ты ругаешься.

— Гнида!

— Тот полицейский был не просто коп. Он был моим другом. А ведь ты даже имени его не знаешь. Ты знаешь, как звали моего друга, которого ты убил?

— Н-нет!

— Как же ты суешь свой член в рот незнакомым людям? Нехорошо, Фрэнки. За это наказывают!

Фазуло отвел взгляд от дула направленного на него пистолета и покосился вниз. Может, и не так оно страшно? Говорят, с тех пор как протянули этот мост, с него сиганул в воду не один десяток людей. Лететь далеко. Можно о многом подумать. И еще немножко пожить.

— Давай, Фрэнки, смело вперед! Мы умаялись ждать. Ночь не резиновая. Пора, дружок, не валандайся до рассвета!

— Я не могу!

— Раньше надо было говорить «не могу». За жизнь столько наворотил, что теперь пора расплачиваться.

— Я не могу!

— Ну так возвращайся.

— Застрелишь, гад!

— Застрелю.

— Это несправедливо!

— Несправедливо!.. Ты такие слова своей глоткой не пачкай! Давай побыстрее выбирай. А не то мое терпение лопнет.

Локоть затек. Фазуло заворочался, пытаясь переменить положение. Сперва одна нога сорвалась, потом другая. Он вцепился в балку руками, судорожно ища опору ногам. Но пальцы рук уже безнадежно онемели… Прежде чем он успел что-либо понять, он уже…

летел…

летел…

и все было не так уж плохо…

не так уж страшно…

пока он вдруг не понял, что он не летит…

он падает…

падает…

Прощай жизнь, старая сука!

А наверху Мартин Гиттенс даже не досмотрел, как тело ударится о воду, которая при этой скорости будет как бетон. Мартин Гиттенс отвернулся и зашагал прочь, на ходу засовывая пистолет в кобуру.

Только его круглолицый напарник Арчи Траделл видел весь спектакль до конца, до всплеска — там, далеко внизу, в черной пропасти. До последнего мгновения он чего-то ждал, словно ветер мог чудом вознести Фазуло обратно на мост. А потом Арчи опять чего-то ждал — что вода разомкнется и выплюнет Фазуло живым и невредимым.

— Пошли, нечего больше таращиться, — сказал Мартин Гиттенс. — Все кончено.

— Керт, вы успеваете? — спросил Фрэнни Бойл.

Керт кивнул, торопливо что-то строча в записной книжке. Жаль, что со мной нет диктофона.

— Если не успеваете, — сказал Фрэнни Бойл, — я могу повторить. Или дополнить.

— Нет-нет, продолжайте.

— Мне бы не хотелось, чтоб вы что-либо упустили. Записывайте! Все, кому я эту историю рассказываю, имеют особенность отбрасывать коньки до начала слушаний в суде.