— О, Стивен, а вот и ты! — воскликнул Джек, выныривая из-за кучи бумаг, когда Стивен вошел в каюту. — Как я рад тебя видеть, еще пара часов — и я отправился бы на Флэт-Айленд, с Китингом и его людьми… Стивен, что стряслось?

— Сейчас я скажу тебе, что стряслось, дорогой мой — Стивен сел, и, собираясь, выдержал небольшую паузу. — Атака Порт Зюд-Эст провалилась. «Нереида» захвачена, «Сириус» и «Мэджисьен» сожжены, а на данный момент «Ифигения» и Иль Де Ла Пасс почти наверняка сданы.

— Так-так, — протянул Джек, размышляя, — «Минерва», «Беллона», «Эстрей», «Венус», «Манш» — с «Нереидой» и «Ифигенией» это дает семь к одному. Но мы играли и при худших шансах.

Глава 8

— Всей команде, с якоря сниматься! — приказал Джек. По кораблю раскатились переливы боцманских дудок, матросы бросились по местам, флейта завела свой пронзительный мотив, помощники боцмана завели свое: «Налегай и шагай, налегай и шагай». И в центре этого знакомого гама, означающего отплытие судна, Стивен, отвернулся от релинга, опираясь на который он вглядывался, прикрыв глаза ладонью козырьком, в корабль, пришвартованный за фрегатом, и заявил:

— Я почти готов поклясться, что уже видел это судно раньше.

— Да уж не меньше сотни раз, — отозвался Джек. — Это же «Виндэм». Тот самый «Виндэм» Ост-Индской компании, снова с нами. Нынче он направлялся в метрополию, и его взяли в Мозамбикском проливе. «Сириус» очень ловко перехватил его, когда он улизнул от Зюд-Эст. Разве Пим не рассказывал тебе?

— Чесно говоря, мы имели довольно непродолжительную беседу с капитаном Пимом.

— А, значит, нет. Ну, тем не менее, Пуллингс нагнал его на своей маленькой шхуне, не дав ему уйти под прикрытие пушек Ривьер-Нуар. Отличный морской офицер наш Том Пуллингс…

— Сэр, якорь чист… — крикнул боцман.

— Обсушить и смазать, — отозвался Джек машинально, словно в церкви на службе, и продолжил:

— …и он привел его сюда, несмотря ни на что. От него первого я узнал о положении дел… Отпускайте там! — заорал он наверх, сложив ладони рупором.

Марсели развернулись, нос фрегата начал поворачиваться на северо-восток, «Боадицея» развернулась, все круче и круче к ветру, по мере того, как нижние паруса, брамсели и стаксели разворачивались под ветром плавно и последовательно, и вот уже выход из бухты двинулся навстречу, и вода побежала вдоль бортов все быстрее и быстрее. Обогнув коварный риф у Сен-Дени, фрегат взял два румба к востоку, и, поставив бом-кливер, направился к Иль Де Ла Пасс, делая десять узлов склянка за склянкой, оставляя за собой фосфоресцирующую зеленым в темноте линию кильватерного следа.

Важна была каждая минута. Вояж Стивена занял так мало времени, что была еще надежда, что форт еще не сдался, и «Ифигения» держится под его защитой за линией рифов. И, пытаясь выиграть каждую минуту, они ставили на кон драгоценную парусину и запасной рангоут так, словно гнались за манильским галеоном, да, пожалуй, и с еще большим рвением. В результате, остров показался на горизонте еще до того, как рассвело.

Когда две вершины Бамбуковой горы слились в одну и Пон Дю Диабль показался на северо-западе, Джек убавил паруса, отправился на формарс с ночной трубой и повел корабль, скользящий под одними марселями подобно привидению, к берегу, используя последние дуновения берегового бриза. Глаза Джека привыкли к темноте, и он довольно прилично ориентировался в свете лишь звезд и тонкого месяца, так что он вовсе не был удивлен, когда с первыми отблесками рассвета обнаружил «Манш» и «Венус» (но не «Эстри») стоящие в двух милях под ветер, мористее линии рифов.