Затем транспаранты вывешивают сушиться в тени развесистых саксаулов…»
Взволнованный слушатель подскочил ко мне, пожал мне руку и сказал:
– Будет, будет, этого довольно! Теперь я знаю, что я в своём уме: вы прочли так же, как прочёл и я сам, слово в слово. А сегодня утром, сударь, впервые увидев вашу газету, я сказал себе: «Я никогда не верил этому прежде, хотя друзья и не выпускали меня из-под надзора, но теперь знаю: я не в своем уме». После этого я испустил дикий вопль, так что слышно было за два километра и побежал убивать кого-нибудь: всё равно, раз я сумасшедший, до этого дошло бы дело рано или поздно, так уж лучше не откладывать. Я перечёл ещё один абзац из вашей статьи, чтобы убедиться наверняка, что я не в своём уме, потом поджёг свой дом и убежал. По дороге я изувечил нескольких человек, а одного загнал в его собственную машину и закрыл её, предварительно перевернув на крышу, чтоб он был под рукой, когда понадобится. Но, проходя мимо вашей редакции, я решил всё-таки зайти и проверить себя ещё раз; теперь я убедился, и это просто счастье для того бедняги, который сидит в машине. Я бы его непременно убил, возвращаясь домой. Прощайте, сударь, всего хорошего, вы сняли тяжкое бремя с моей души. Если мой рассудок выдержал ваши политические статьи, то ему уже ничто повредить не может.
Меня несколько встревожили увечья и поджоги, которыми развлекался этот тип, тем более что я чувствовал себя до известной степени причастным к делу. Но я недолго об этом раздумывал – в комнату свирепым аллюром вбежал редактор! Вид у него был предельно расстроенным.
Он долго обозревал разгром, произведённый старым скандалистом и молодыми политиками, потом сказал:
– Печально, очень печально. Разбиты бутылка с клеем, шесть оконных стёкол, плевательница и два стакана. Но это ещё не самое худшее. Погибла репутация газеты, и боюсь, что навсегда. Правда, на нашу газету никогда ещё не было такого спроса, она никогда не расходилась в таком количестве экземпляров и никогда не пользовалась таким успехом, но кому же охота прослыть свихнувшимся и наживаться на собственном слабоумии? Улица полна народу, люди сидят даже на заборах, дожидаясь случая хотя бы одним глазком взглянуть на вас; а всё потому, что считают вас сумасшедшим. И они имеют на это право – после того как прочитали ваши статьи. И с чего вам взбрело в голову, будто вы можете редактировать политическую газету? Вы, как видно, не знаете даже азов политики! Вы не отличаете избирательный бюллетень от наждачной или туалетной бумаги, о чём с гордостью говорите; реформаторы у вас линяют, окукливаются, а затем превращаются в ультралеваков или радикалов, которых вы рекомендуете кормить исключительно бананами, что обеспечит обратный процесс эволюции – назад к обезьяне! Вы пишете, что родители известного нашего политика – японский городовой Тояма и япона-мать Токанава. О, гром и молния! Он же имеет полное право подать на газету в суд, и выиграет дело: нас разорят благодаря вам!.. Вы огласили мнение, будто ежели хорошо потереть демократа, то все увидят коммуниста… Вы заявляете, что могли бы создать самую массовую и успешную партию в стране – «Алкаши России», которая в предельно короткое время пришла бы к власти и стала правящей… О Боже, если бы вы поставили целью всей вашей жизни совершенствоваться в невежестве, вы бы не могли отличиться больше, чем сегодня! Я никогда ничего подобного не видывал. А ваше предельно абсурдное предложение о необходимости снабдить каждого нищего кассовым аппаратов, иначе их капиталы уйдут в оффшорные зоны за рубеж: мол, иначе нам процветания не видать, как неулыбчивого негра в тёмной комнате!.. Это уже пахнет расизмом! Просто страх и ужас!..
«Голосовать лучше всего ходить строем, поротно и повзводно, с песней: «Эх, хорошо в стране прекрасной жить!..»
«Не гуманно заставлять депутатов Госдумы метаться по рядам и голосовать, нажимая кнопки за своих отсутствующих коллег по фракциям, давно следовало бы механизировать сей процесс. |